Арауканская война
| Арауканская война | |||
 Испанцы, сражающиеся против мапуче | |||
| Дата |
1536 — Провозглашение независимости Чили (1818) | ||
|---|---|---|---|
| Место |
Главным образом от пограничного рубежа (фронтеры) на реке (Био-Био) до нынешней области Араукания. | ||
| Итог |
Крах попыток испанцев оккупировать территорию мапуче. Экспансия испанцев остановлена. | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Арауканская война (исп. Guerra de Arauco) — продолжительный военный конфликт между креольским населением Генерал-капитанства Чили, входившего в состав Испанской империи, и народом мапуче, а также некоторыми другими племенами (уильиче, пикунче и кунко).
Театр военных действий протянулся от реки Матакито до залива Релонкави, при этом основной район боевых действий находился между городом Консепсьон и прибрежной зоной нынешних областей Био-Био и Араукания.
Эти войны продолжались практически три столетия с 1536 года и до провозглашения независимости Чили. Они велись с разной степенью интенсивности, и собственно вооружённая борьба заняла около половины этого периода. Впоследствии логическим продолжением арауканских войн стала война между чилийцами и мапуче, известная как «Умиротворение Араукании».
См. также
Напишите отзыв о статье "Арауканская война"
Примечания
Ссылки
- [kuprienko.info/don-alonso-de-ercilla-y-zuniga-la-araucana/ Дон Алонсо де Эрсилья-и-Суньига. Араукана (на испанском)]. [archive.is/ijTen Архивировано из первоисточника 8 января 2013].
Отрывок, характеризующий Арауканская война
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
