Ара-Киреть
| Село
Ара-Киреть
Ара Хэрээтэ
Показать/скрыть карты
|
А́ра-Кире́ть (бур. Ара Хэрээтэ — Северная Киреть) — село в Бичурском районе Бурятии. Входит в сельское поселение «Дунда-Киретское».
География
Село расположено на реке Ара-Киреть (левый приток Хилка) в 2 км северо-западнее центра сельского поселения — улуса Дунда-Киреть, по южной стороне региональной автодороги Р441 Мухоршибирь — Бичура — Кяхта (95-й км). Районный центр, село Бичура, находится в 13 км к востоку от Ара-Кирети. В 9 км к юго-западу от села находится село Елань. В Ара-Кирети две улицы — Назимова и Свердлова.
История
Станица Ара-Киретская была основана в XVII веке первыми русскими донскими казаками недалеко от места слияния реки Киреть с рекой Хилок. Станица названа по старинному казачьему обычаю, а именно по именованию местной реки Киреть. Казаки называли свои войска и новые поселения только по именам водных источников. Аракиретская станица входила в состав 1-го Верхнеудинского военного отдела Забайкальского казачьего войска.
В 1920—1923 годах являлась центром Аракиретской волости Троицкосавского уезда Прибайкальской губернии.
В 1923-35 годах являлась центром Ара-Киретского сомона.
- Православная церковь
Казаками были построены Николаевская-миссионерская церковь и церковно-приходская школа. В годы гонений церковь закрыли и в бывшем здании открыли сельский клуб.
- Дацан
В 1763 году был построен дацан «Галдан Даржалин», который называли ашабагатским, по бурятскому роду ашабагат, или кумирня Ара-Киретская (так казаки называли дацан), в соответствии с названием Ара-Киретской станицы.[2] В 1930-е годы дацан был закрыт и уничтожен. В 2007 году — началась подготовка к восстановлению дацана.
19 октября 2014 года , в 26-й день лунного календаря, с благоприятным знаком Дашинима, под руководством Главы Сангхи России, Пандито Хамбо ламы Дамбы Аюшеева был освящен и торжественно открыт Ара-Киретский дацан «Галдан-Даржалинг», которому в 2013 году исполнилось 250 лет.[3]
- Жители
В станице проживали и живут семьи казаков Богидаевых, Бутаковых, Дульских, Куклиных, Лизуновых, Ошурковых, Сафоновых, Сидинкиных, Сизых, Синицыных, Сметаниных. Фамилии станичных атаманов: Сметанин, Сизых и др.
В июне 2009 года было создано казачье общество «Станица Киретская».
Население
| Численность населения | |
|---|---|
| 2002[4] | 2010[1] |
| 340 | ↗363 |
Достопримечательности
- Пещера в 7 верстах от Кирети в горе Малханского хребта считается целебной.
Напишите отзыв о статье "Ара-Киреть"
Примечания
- ↑ 1 2 std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=VPN2002_2010L Всероссийские переписи населения 2002 и 2010 годов
- ↑ АндрейСафонов, Аракиретская станица ЗабКВ (Ара-Киреть)
- ↑ sangharussia.ru, Пресс-служба Сангхи России, 21.10.2014
- ↑ std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=vpn2002 Всероссийская перепись населения 2002 года
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Ара-Киреть
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
