Акопян, Ара Хачатурович

Ара Акопян
Общая информация
Полное имя	Ара Хачатурович Акопян
Родился	4 ноября 1980(1980-11-04) (43 года) Ереван, Армянская ССР, СССР
Гражданство	Армения
Рост	175 см
Вес	70 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1997—1999	Двин	37 (23)
1999	Алания	4 (0)
1999—2000	Аракс (Арарат)	41 (25)
2000—2007	Металлург (Донецк)	28 (3)
2000—2002	→  Сталь (Алчевск)	22 (4)
2001—2002	→  Спартак (Ереван)	16 (21)
2002—2003	→  Сталь (Алчевск)	5 (1)
2003	→  Бананц	24 (45)
2005	→  Сталь (Днепродзерж.)	10 (3)
2004—2007	→  Сталь (Алчевск)	47 (19)
2007	Ильичёвец	5 (0)
2007—2008	Зимбру	18 (2)
2008	Гомель	13 (3)
2009	Мика	20 (7)
2010	Улисс	6 (2)
2011—2012	Арарат (Ереван)	20 (4)
2012 — 2013	Алашкерт	1 (1)
Национальная сборная**
199?—?	Армения (до 21)	10 (5)
1998—2009	Армения	42 (7)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ара́ Хачату́рович Акопя́н (арм. Արա Խաչատուրի Հակոբյան; 4 ноября 1980, Ереван, Армянская ССР, СССР) — армянский футболист, нападающий мартунинского «Алашкерта». Выступал за сборную Армении, а также ряд армянских и украинских футбольных клубов. С июля 2012 года является игроком «Алашкерта». Брат Арама Акопяна.

Карьера игрока

Карьера Ара началась в арташатском «Двине», где он играл вместе с братом Арамом Акопяном. Но спустя год их пусти разошлись. Ара перешёл во владикавказскую «Аланию», а Арам в араратский «Цемент». Через год их путь вновь сошлись в «Цементе». С клубом Акопян завоевал свой единственный чемпионский титул в 2000 году.

Металлург (Донецк) и множественные аренды

По окончании чемпионата перешёл в донецкий «Металлург». Однако в самой команде Акопян выступал редко, так как клуб постоянно отдавал его в аренду в украинские и армянские клуба. В сезонах 2001—2002 выступал в ереванском «Спартаке». С завершением сезона «Спартак» объединился с «Бананцем» в единый клуб под названием «Бананц» Ереван. Акопян оказался в клубе транзитом через алчевскую «Сталь». В «Бананце» Акопян отыграл один сезон став финалистом кубка Армении, лучшим бомбардиром и лучшим футболистом Армении в сезоне 2003 года.

С успешным выступлением в «Бананце» Акопян возвращается в Донецк, но ненадолго. Клуб вновь отправляет его в арендную «ссылку». Вплоть до 2009 года Акопян ни разу не провёл полноценный сезон за выступающую команду. После постоянных аренд, в 2007 году заканчивается контракт с «Металлургом» и Акопян переходит в «Ильичёвец», затем в кишинёвский «Зимбру». В «Бананце» сыграл в летнем отрезке чемпионата и перешёл в кишинёвский «Зимбру». Отыграв конец 2007 года и начало 2008 года перешёл в «Гомель».

Мика

Сезон 2009 Акопян начинает в «Мике». Свой единственный сезон за клуб провёл относительно полноценно. С 7-ю забитыми мячами не попал даже в 10-ку лучших бомбардиров по итогам чемпионата. 1 декабря 2009 года истёк контракт с «Микой». Продлевать его Акопян не стал, ставя перед собой приоритет выступлений за границей. За время межсезонья, Ара Акопян успел пройти просмотр в ФК «Минск», где не приглянулся тренерам, а также возвратиться в прежний клуб, однако здесь диалог касательно контракта не пришёл к своему логическому завершению.

Улисс

В конце зимы Акопян проводил тренировки в ереванском «Улиссе», за который принял участие в контрольном матче. В феврале 2010 года заключил контракт с клубом на один год. В августе Акопян покинул клуб рассчитывая перейти в зарубежный клуб. Но предложений не поступало, таким образом концовку чемпионата Акопян заканчивал в занимаясь в индивидуальных тренировках.

Арарат (Ереван)

В феврале 2011 года главный тренер «Арарата» заявил о том, что Акопян будет выступать в столичном клубе. Контракт с «Араратом» был подписан на год. Акопян выступал стабильно, плодотворно, успел стать незаменимой фигурой в команде, но после летнего перерыва решил покинуть клуб. Желанием Акопяна было выступление за границе, в одном из европейских клубов. Чуть позже прошёл просмотр в одном из польских клубов первой лиги, имя которого должно было быть объявлено по завершении переговоров. Переговоры не прошли плодотворно и Акопян вернулся на родину. Перед началом очередного сезона стало известно о возвращении в «Арарат». Желание выступать в «Арарате» Акопян изъявил сам. А после беседы с главным тренером Альбертом Сафаряном переговоры не затянулись и контракт был подписан в скором времени. Срок соглашения действует до мая 2013 года. Но, и второй приход в клуб для Акопяна не стал долгим. В июне стороны расторгли контракт по обоюдному согласию и Акопян покинул клуб. Сразу же стало известно, что перешёл в «Алашкерт», в котором выступает брат Арам Акопян.

Карьера в сборной

Являлся игроком национальной сборной Армении, за которую выступал с 1998 года по 2009 год. За это время Ара Акопян принял участие в 42 матчах и провёл в ворота соперников 7 голов. Первый матч в составе сборной провёл 21 ноября 1998 года в домашней товарищеской игре против сборной Эстонии.

Достижения

• «Спартак» (Ереван)
• командные
  • Чемпион Армении: 2000
  • Серебряный призёр чемпионата Армении: 2002
  • Бронзовый призёр чемпионата Армении: 1999
  • Финалист Суперкубка Армении: 1999
• «Бананц»
• командные
  • Финалист Кубка Армении: 2003
• личные
  • Лучший бомбардир Армении: 1998, 2000, 2003
  • Футболист года в Армении: 2003
  • Рекордсмен по количеству забитых мячей за сезон в чемпионате Армении — 45 мячей (2003 год)
• «Мика»
  • Серебряный призёр чемпионата Армении: 2009

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=352 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.ara.hakobyan.6256.en.html Профиль на footballdatabase.eu]. [www.webcitation.org/6Ce9xHoFH Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].  (рус.)
• [www.ffa.am/ru/teams/fcmika/players/arahakobyan/ Профиль на официальном сайте ФФА]. [www.webcitation.org/6Ce9ydCsw Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].  (рус.)
• [armfootball.tripod.com/id146.html Профиль на armfootball.tripod.com]. [www.webcitation.org/6Ce9zyX77 Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].  (англ.)
• [www.transfermarkt.com/ara-hakobyan/profil/spieler/23986 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/-ara-hakobyan/59572/ Профиль на soccerway.com]. [www.webcitation.org/6CeA1LTh1 Архивировано из первоисточника 4 декабря 2012].  (рус.)

Отрывок, характеризующий Акопян, Ара Хачатурович

Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?