Арбанаси
| Село
Арбанаси
Арбанаси
|
Арбанаси (болг. Арбанаси) — село в Болгарии. Находится в Великотырновской области, входит в общину Велико-Тырново. Население составляет 331 человек. Площадь — 11,881 км²[1]. Расположено в 197 км к востоку от Софии[1].
Содержание
История и достопримечательности
Село было основано в XV в. албанцами из Южного Эпира, выселенными сюда турецкими властями из-за их частых восстаний. Отсюда и название села — Арбанаси: так в Средние века называли албанцев византийские географы и историки.
В 1538 году султан Сулейман Великолепный подарил село своему зятю Рустем Паше, после смерти которого оно перешло в руки его наследников. В связи с этим, только местный феодал имел право собирать здесь подати и судить местных жителей. Так как село было освобождено от разорительных налогов в пользу централизованной государственной власти в Османской империи, его жители могли заниматься доходными ремёслами и торговлей, а также имели привилегию беспошлинно торговать своими изделиями на всей территории Османской империи. В XVII веке товары арбанасийских ремесленников были известны далеко за пределами Болгарии: на рынках России, Польши, Венгрии, Италии, и даже Персии и Индии.
Неудивительно, что в селе было в те годы много зажиточных купцов и ремесленников, которые вели обширное строительство и могли тратить немалые средства на обстановку и украшение своих домов.
Эти дома и являются одной из основных достопримечательностей села. Дом обычно располагался в глубине просторного двора за массивными деревянными воротами, обитыми железом.
Сами каменные дома напоминают неприступные крепости — с оградами 2—2,5 метра, с солидными подвалами, толщина стен которых достигает 1 м, коваными решетками на окнах, с тайниками в которые можно проникнуть через замаскированные в глубоких сводчатых нишах ходы. В подвале обычно располагались склады и хозяйственные помещения. Лестница — внешняя или внутренняя — ведёт на открытую террасу, которая постепенно переходит в закрытый салон. Пол выстлан терракотовыми плитками. Помещения просторные, с ясно разграниченными функциями — представительные, жилые, хозяйственные, санитарные. Двери, стенные шкафы, потолки, печи обильно украшены. Из 80 сохранившихся домов 36 являются национальными памятниками культуры.
Национальными памятниками культуры являются и пять церквей в Арбанаси: Рождества Христова, св. Георгия, св. Атанаса, св. Архангелов Михаила и Гавриила и св. Дмитрия.
Особый интерес представляет церковь Рождества Христова, точная дата строительства которой не установлена, но о которой известно что в 1637—1649 годах она была расширена и расписана заново. Церковь вкопана в землю, со скрытыми куполами, без колокольни имеет очень аскетический внешний вид. Но внутри она представляет собой подлинную галерею. 3500 образов, принадлежащих кисти неизвестных мастеров различных эпох полностью покрывают её стены изнутри. Библейские сцены поразительно реалистичны. Здесь, впервые в Болгарии, изображено «колесо жизни» человека — его рождение, достижение зрелости, старость и смерть (впоследствии подобные сцены изображались Захарием Зографом в Преображенском и Бачковском монастырях).
Кроме того, в селе сохранились два монастыря.
В селе до 1760-х гг. жили предки великого болгарского и русского педагога и просветителя XIX в. Тодора (Федора Николаевича) Минкова по отцовской и материнской линиям.
Политическая ситуация
В местном кметстве Арбанаси, в состав которого входит Арбанаси, должность кмета (старосты) исполняет Тошо Христов Крыстев (Движение за социальный гуманизм (ДСХ)) по результатам выборов.
Кмет (мэр) общины Велико-Тырново — Румен Рашев (независимый) по результатам выборов.
Напишите отзыв о статье "Арбанаси"
Примечания
Ссылки
- [www.arbanassi.org/ Официальный сайт Арбанаси] (болг.)
- [www.arbanassibg.com/ Информация о Арбанаси] (болг.)
- [grao.bg/tna/tab02.txt Статистика населения] (болг.)
- [www.pravenc.ru/text/75842.html «Арбанаси»] статья в [www.pravenc.ru/ Православной энциклопедии]
- [www.persee.fr/web/revues/home/prescript/article/rebyz_0766-5598_1970_num_28_1_1435 Walter, Chr. The Names of the Council Fathers at Saint Sozomenus, Cyprus. - Revue des études byzantines, T. 28 (1970), pp. 189-206]
Карты
- [5ko.free.fr/bg/map.php?ime=Karta_Arbanasi&goto=bgmaps Положение на электронной карте bgmaps.com]
- [5ko.free.fr/bg/map.php?ime=Karta_Arbanasi&goto=emapsbg Положение на электронной карте emaps.bg]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Арбанаси
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.
Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
