Арган, Джулио Карло

Джулио Карло Арган Giulio Carlo Argan<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Награды:

Джулио Карло Арга́н (итал. Giulio Carlo Argan; 17 мая 1909, Турин, Италия — 12 ноября 1992, Рим) — итальянский историк искусства и политик, один из ведущих представителей современного классического искусствоведения и художественной критики. Первоначально придерживался фашистских идей, позже стал коммунистом.

Биография

Родился в Турине, учился в Туринском университете, который окончил в 1931 году. В 1928 году вступил в Национальную фашистскую партию. В 1930-х годах работал в Управлении национального искусства и древностей, сначала в Турине, а затем в Модене и Риме, где он сотрудничал с Istituto Centrale ди Restauro и редактировал журнал Le Arti. Его карьере способствовала и дружба с фашистским лидером Чезаре Мария Де Векки, в то время министром образования.

В 1938 году он опубликовал руководство по преподаванию искусства для школ, в 1940 году сотрудничал с журналом Primato. После Второй мировой войны преподавал в университетах Палермо, а с 1959 года в Риме. Арган был членом Высшего совета древностей и изящных искусств (предшественник Министерства культуры), в котором оставался до 1974 года. В 1968 году он опубликовал свою самую известную работу, Storia dell’Arte Italiana. В 1973 году он основал ISIA, старейшее учреждение Италии в области промышленного дизайна.

В период между 1976 и 1979 годами Арган был первым мэром Рима — коммунистом (и вообще первым в истории республиканской Италии градоначальником столицы, не принадлежащим к христианским демократам). Во время его каденции много внимания уделялось развитию культуры, за что отвечал архитектор-коммунист Ренато Николини. Большое историческое значение имели встречи коммунистического мэра с тремя папами: в 1976 и 1977 годах с папой Павлом VI, с которым они были знакомы со времён войны, и в 1978 году с папами Иоанном Павлом I (это был его единственный визит в качестве понтифика куда-либо за границы Ватикана) и Иоанном Павлом II. Ушёл в отставку 27 сентября 1979 года, объяснив её ухудшающимся здоровьем; ему наследовал товарищ по итальянской компартии Луиджи Петроселли.

В 1983—1992 годах был сенатором в составе прокоммунистической парламентской фракции «Независимые левые». В 1991 году выступил соучредителем Ассоциации имени Бьянки-Бандинелли. В 1991—1992 годах входил в состав «теневого правительства» Демократической партии левых сил в качестве теневого министра культурного и природного наследия.

Был избран иностранным почётным членом Американской академии искусств и наук в 1992 году. Умер в Риме.

Литература

• Marc Perelmann e Irene Buonazia, Giulio Carlo Argan (1909—1992). Historien de l’art et maire de Rome, Les éditions de la passion, Paris, 1999

Библиография

• «Studi e note», Рим, 1955;
• «Salvezza e caduta nell’arte moderna», Милан, 1964;
• «Progetto e destino», Милан, 1965;
• «Storia dell’arte come storia della città», Рим, 1983;
• «Da Hogarth a Picasso», Милан, 1983;
• «Classico Anticlassico», Милан, 1984;
• «Immagine e persuasione», Милан, 1986;
• «Progetto e oggetto», Милан, 2003.

Отрывок, характеризующий Арган, Джулио Карло

– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.