Аревало, Хуан Хосе
| Хосе Хуан Аревало Бермехо Juan José Arévalo Bermejo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 15 марта 1945 — 15 марта 1951 | |||
| Предшественник: | Хуан Федерико Понсе Вайдес | ||
| Преемник: | Арбенс Гусман, Хакобо | ||
| Вероисповедание: | католик | ||
| Рождение: | 10 сентября 1904 Таксиско, департамент Санта-Роса, Гватемала | ||
| Смерть: | 6 октября 1990 (86 лет) Гватемала | ||
| Профессия: | военный | ||
Хуа́н Хосе́ Арéвало Берме́хо (исп. Juan José Arévalo Bermejo; 10 сентября 1904, Таксиско, департамент Санта-Роса, Гватемала — 6 октября 1990, Гватемала) — президент Гватемалы с 15 марта 1945 по 15 марта 1951, осуществлявший комплекс прогрессивных реформ.
Биография
20 октября 1944 года в Гватемале произошло народное вооруженное восстание. Эта «Октябрьская революция», как её стали называть, свергла диктатуру генерала Хорхе Убико и открыла перспективы для национального возрождения Гватемалы.
Президентом был избран представитель патриотически настроенных буржуазных кругов Аревало, который получил около 85 % голосов избирателей. Пришедшее к власти правительство встало на путь прогрессивных преобразований. Впервые в истории Гватемалы был издан трудовой закон, ограничивающий свободу деятельности североамериканских фирм, а также закон о социальном обеспечении; рабочие получили право объединяться в профсоюзы и объявлять забастовки.
Была принята буржуазно-демократическая конституция, провозгласившая то, в чём больше всего нуждался народ, — аграрную реформу. Она дала крестьянам надежду, что земля, которой владели иностранные компании и местные помещики, будет передана тем, кто её обрабатывает. Однако прошло пять лет после принятия конституции, а более 40 % всей возделываемой земли в стране принадлежало 163 крупным помещикам. Остальная земля, во всяком случае большая её часть, продолжала оставаться в руках североамериканцев.
Хуан Аревало проводил линию развития программ образования, здравоохранения, дорожного строительства. Он провозгласил свободу слова и печати, а также в соответствии со своей национальной политикой повторно поставил вопрос о принадлежности Белиза Великобритании.
Благодаря трудовому закону коммунисты получили контроль над профессиональными союзами, и в 1948 году произошёл ряд крупных забастовок рабочих «United Fruit Company» — крупнейшего землевладельца страны, который игнорировал этот закон.
Хуан Аревало мучился, что не успел завершить все то, к чему так стремился. В 1951 году к власти в Гватемале пришло правительство Хакобо Арбенса, который продолжил дело своего предшественника. В 1951 году Аревало был назначен послом. За время своей службы в этой должности он отказался признавать правительства Сомосы в Никарагуа, Франко в Испании, Трухильо в Доминиканской Республике.
В 1963 году он снова решил баллотироваться на пост президента, но власть в стране была захвачена полковником Энрике Перальтой. В 1970—72 годах Аревало служил послом во Франции, а затем вернулся на родину.
Напишите отзыв о статье "Аревало, Хуан Хосе"
Ссылки
- [presidents.h1.ru/site/presidents/guatemala/arevalo.html Хуан Хосе Аревало]
Отрывок, характеризующий Аревало, Хуан Хосе
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
