Аревшатян, Сен Суренович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сен Суренович Аревшатян
арм. Սեն Արևշատյան
Научная сфера:

философия, история

Место работы:

Матенадаран

Учёная степень:

доктор философских наук

Учёное звание:

академик НАН РА

Альма-матер:

Ереванский государственный университет

Награды и премии:

Сен Суренович Аревшатян (арм. Սեն Արևշատյան; 7 января 1928, Ереван — 25 июля 2014, там же) — армянский философ, историк, с 1982 по 2007 директор Матенадарана.



Биография

  • 1946—1951 — Ереванский государственный университет.
  • 1954—1957 — младший научный сотрудник сектора философии НАН Армении.
  • 1957—1959 — старший научный сотрудник сектора философии НАН Армении.
  • 1972—1979 — старший научный сотрудник, а с 1990 года руководитель группы Института философии и права НАН Армении.
  • 1975—1978 — преподавал в Ереванском государственном университете.
  • 1959—1982 — заведующий отделом, а с 1982 по 2007 — директор Матенадарана.
  • 1986—1989 — учредитель председатель фонда культуры Армении.
  • 1972 — Доктор философских наук.
  • 1978 — Лауреат Государственной премии Армянской ССР.
  • 1993, Париж — Действительный член международных академий Арарат.
  • 1995, Москва — Действительный член естествознания и гуманитарных наук.
  • 1996 — Академик Национальной академии наук Республики Армения.
  • 1998 — Действительный член проблем изучения национальной безопасности.
  • 2001 — Почётный гражданин города Еревана.

Награждён Орденом Трудового Красного Знамени (1986), Орденом «Св. Саак — Св. Месроп» Первопрестольного Св. Эчмиадзина (2004), медалью «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени (2010), кавалер Ордена Искусств и литературы (Франция, 2009).

Напишите отзыв о статье "Аревшатян, Сен Суренович"

Ссылки

  • [armlet1600.sci.am/gitxorh.php?id=3&langid=2 Директор Матенадарана]
  • [greenstone.flib.sci.am/gsdl/cgi-bin/library.cgi?e=d-01000-00---off-0academic--00-1----0-10-0---0---0direct-10---4-------0-1l--11-en-50---20-about---00-3-1-00-0-0-01-1-0-00-0-0-11-10-0utfZz-8-00&a=d&c=academic&cl=CL1&d=HASHebb75cd86f760aceea16b4.1 Академик С. С. Аревшатян]  (арм.)

Отрывок, характеризующий Аревшатян, Сен Суренович

Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.