Арененберг
Достопримечательность | |
Арененберг
(Schloss) Arenenberg | |
Страна | Швейцария |
Община | Саленштайн |
Тип здания | замок, дворец |
Архитектурный стиль | Ампир |
Архитектор | Иоганн Баптист Верле |
Основатель | Себастиан Гайсберг |
Дата основания | XVI в. |
Строительство | XVI в.—XIX в. годы |
Статус | музей |
Сайт | [www.napoleonmuseum.tg.ch Официальный сайт] |
Арененберг — имение на берегу Нижнего озера (часть Боденского озера) в общине Саленштайн в швейцарском кантоне Тургау. Историческое значение Арененберга определено его связью с Францией: в XIX в. замок Арененберг принадлежал бывшей голландской королеве Гортензии де Богарне и её сыну, будущему императору Наполеону III.
История
Замок Арененберг был задуман как загородная резиденция, и построен в XVI в. констанцским бургомистром (1546—1548) Себастианом Гайсбергом (Sebastian Geissberg). На его месте ранее располагалось крестьянское подворье Narrenberg, что можно перевести в том числе как «гора дураков». Не слишком благозвучное имя позднейшие владельцы старались поэтому заменять на «Ар(ене)нберг» (Arnberg), по всей видимости производное от Arnhalde (="Орлиный склон"), и окончательно ставшее употребительным с XVIII в.
В 1585 г., Арененберг, находившийся тогда во владении Ганса Конрада фон Шварах, приобрёл статус освобождённого от налогов и податей имения (нем. Freisitz).
Переходя от одного собственника к другому, в XVIII в. Арененберг попал во владение семьи фон Штренг, один из представителей которой Иоганн Баптист фон Штренг в 1817 г. продал замок находившейся тогда в изгнании в Констанце экс-королеве Гортензии де Богарне.
Гортензия Богарне, дочь первой жены Наполеона I императрицы Жозефины, и жена брата Наполеона Луи Бонапарта, с 1806 г. и вплоть до французской аннексии Голландии в 1810 г. была голландской королевой; и после окончательного поражения Наполеона I была вынуждена удалиться в изгнание, постоянно путешествуя по Европе. Прежде чем Гортензия Богарне переехала в Арененберг в 1818 г., замок был перестроен по руководством констанцского архитектора Иоганна Баптиста Верле (Johann Baptist Wehrle): были снесены окружавшая имение стена и почти все хозяйственные постройки, разобрана возвышавшаяся над главным зданием башня и зубчатые украшения крыши; внутренние помещения были декорированы в стиле ампир. Кроме того, был заложен обширный парк, проект которого с большой вероятностью был разработан известным архитектором Луи-Мартеном Берто (Louis-Martin Berthault).
В 1819 г. по соседству, на землях бывшего владения Зандэгг (Sandegg), свою летнюю резиденцию выстроил Евгений Богарне, брат Гортензии Богарне.
Гортензия де Богарне, умершая в Арененберге в 1837 г., превратила его в один из важнейших центров светской и, в первую очередь, аристократической культуры на Боденском озере. Гостями Арененберга в разное время были Александр Дюма-отец, Жюли Рекамье, Шатобриан, Казимир Делавинь, Фридрих фон Цеппелин и прочие представители высшей знати южной Германии и Швейцарии.
В Арененберге свои детские и юношеские годы провёл и будущий французский император Наполеон III, младший сын Гортензии Богарне. После нескольких лет обучения в Аугсбурге Шарль Луи Наполеон продолжил своё образование в Арененберге: специально приглашённые из Констанца профессора преподавали ему здесь естествознание, искусство, философию и военное искусство. Под влиянием матери и культа Наполеона I он был подготовлен, в конечном счёте, к будущей политической карьере. В 1832 г. Луи Наполеон стал почётным гражданином общины Саленштайн. Но уже в 1836 г., после провалившегося путча в Страсбурге, он был вынужден покинуть Европу. Короткое пребывание в Арененберге в 1837 г., по случаю смерти матери, закончилось — по желанию швейцарского правительства — эмиграцией в Англию. Предпринятый в 1840 г. (и ещё более неудачный) второй путч в Булони поставил Луи Наполеона в тяжёлое финансовое положение, что заставило его продать имение Арененберг в 1843 г. бывшему учителю музыки Карлу Келлеру, разбогатевшему благодаря выгодной женитьбе на вдове маркиза де Марсийак.
В апреле 1855 г. Арененберг был выкуплен женой к тому времени уже императора Наполеона III Евгенией, и преподнесён ему в качестве подарка ко Дню рождения. Тогда же, и повторно в 1874 г. Арененберг был отреставрирован и частично перестроен. Наполеон III однако всего несколько раз был здесь; последний раз в августе 1865 г. После смерти Наполеона Арененберг оставался во владении его вдовы вплоть до 1906 г., когда она передала замок кантону Тургау. Впоследствии в нём был открыт музей.
Музей Наполеона и замковый парк
В прекрасно сохранившемся главном здании имения Арененберг сегодня расположен кантональный музей Наполеона (Napoleonmuseum), представляющий возможность окунуться в мир приватной жизни и большой политики XIX в. Для посещения открыты обставленные по большей части оригинальной мебелью и предметами искусства помещения на первом и втором этажах: зимний сад, салон королевы Гортензии, нижний салон, библиотека, обеденный зал, верхний салон, салон императрицы Евгении, а также некогда личные комнаты семьи Наполеона III. На третьем этаже организуются периодические выставки.
В 2008 г. был частично восстановлен ландшафтный парк в английском стиле, некогда занимавший 12 га и разбитый в 1834 г. принцем Луи Наполеоном совместно с Германом фон Пюклер-Мускау.
Напишите отзыв о статье "Арененберг"
Литература
- Jakob Hugentobler: Die Familie Bonaparte auf Arenenberg. Napoléon-Museum, Salenstein 1989
- Pierre Grellet: Königin Hortense auf Arenenberg Huber, Frauenfeld 2001, ISBN 978-3-7193-1262-6
- Dominik Gügel und Christina Egli: Arkadien am Bodensee. Europäische Gartenkultur des beginnenden 19. Jahrhunderts. Huber, Frauenfeld 2005. ISBN 978-3-7193-1389-0
- Dominik Gügel, Christina Egli: Napoléon III. — Der Kaiser vom Bodensee. Labhard, Konstanz 2008. ISBN 978-3-939142-26-3
Отрывок, характеризующий Арененберг
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.