Ареопагитика
«Ареопагитика: Речь о свободе печати от цензуры, обращенная к парламенту Англии» — полемический трактат Джона Мильтона, направленный против цензуры. «Ареопагитика» считается одной из наиболее влиятельных и проникновенных философских речей в защиту свободы слова и печати.
Опубликованная 23 ноября 1644 года, в самый разгар гражданской войны в Англии, Ареопагитика заимствует название у речи афинского оратора Исократа, написанной в V веке до н. э. Подобно Исократу, Мильтон не намеревался обращаться к заседающим лично, оформив текст в виде памфлета, сам выход которого нарушал опровергаемый поэтом запрет на неподцензурную публикацию.
Будучи сторонником парламента, Мильтон обрушился с жесткой критикой на принятое депутатами постановление 1643 года о предварительной цензуре публикаций, отмечая, что подобных порядков не было ни в классической Греции, ни в Древнем Риме. Текст трактата полон отсылок к античным и библейским источникам, подкрепляющим аргументы английского поэта, ранее уже пострадавшего от цензуры при попытках опубликовать несколько трактатов в защиту разводов.
Напишите отзыв о статье "Ареопагитика"
Ссылки
- [www.krotov.info/acts/17/2/milton.htm Ареопагитика] — текст на русском языке
- Антонова Т.В. [vivovoco.astronet.ru/VV/THEME/STOP/MILTON.HTM ДУХ МИЛЬТОНА В РОССИИ] // ОТКРЫТАЯ ПОЛИТИКА. — 1996. — Вып. 11/12. — С. 76-81.
| |||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ареопагитика
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
