Арес-1

Арес-1
Общие сведения
Страна	США
Семейство	Арес-1
Назначение	ракета-носитель
Изготовитель	Alliant Techsystems
Основные характеристики
Количество ступеней
Длина	94 м
Диаметр	5,5 м
Стартовая масса
Забрасываемый вес	25 400 кг
История запусков
Состояние	не экслуатируется
Места запуска	Космический центр Кеннеди, LC-39
— успешных	1
— неудачных	0
Первый запуск	28 октября 2009 года (Арес I-Х)

«Арес I» (Ares I) — ракета-носитель США тяжёлого класса, которая разрабатывалась НАСА и предназначалась для вывода на низкую околоземную орбиту капсульного пилотируемого космического корабля.

Арес — имя древнегреческого бога, который соответствует Марсу в древнеримской мифологии (полёт на Марс — следующая, после Луны, цель программы «Созвездие»).
«I» в названии «Арес I» ассоциируется с аналогичным индексом в названии ракеты-носителя «Сатурн I». Название «Арес V», новой сверхтяжёлой ракеты-носителя, которая разрабатывалась одновременно с «Арес I», ассоциируется также с успешной ракетой-носителем «Сатурн V». Обе ракеты, «Сатурн I» и «Сатурн V», были разработаны в НАСА в 60-х годах специально для полётов человека в космос и успешно эксплуатировались по американской программе «Аполлон», программе полётов на Луну.

Программа закрыта.

Назначение и разработка

Новые ракеты-носители «Арес I» и «Арес V» и новый пилотируемый космический корабль «Орион» разрабатывались НАСА в рамках программы «Созвездие» (Constellation). Эта программа развития американской пилотируемой космонавтики после Шаттлов осуществлялась в соответствии с программым выступлением Президента США Джорджа Буша в январе 2004 года: «Развитие космонавтики США» (The Vision for U.S. Space Exploration). В феврале 2010 года программа «Созвездие» свёрнута решением 44-го президента США Барака Обамы в связи с пересмотром подхода к реализации космических миссий и недостатком финансирования. При этом была прекращена разработка космического корабля «Орион» и ракеты-носителя «Арес V», однако создание ракеты-носителя «Арес I» было продолжено и ускорено с планами первого пилотируемого полёта на ней уже в ноябре 2014 года.

«Арес I» должен выводить на околоземную орбиту 24,95 тонн. Основная задача «Арес I» — это вывод на орбиту вокруг Земли космического корабля с экипажем из 4 — 6 астронавтов на борту, который в настоящее время проектируется вместо корабля «Орион». Вторая возможность использования «Арес I» — вывод на орбиту полезных грузов весом до 25 тонн. Грузовой вариант предполагается использовать для снабжения Международной космической станции, а также для вывода на орбиту грузов предназначенных для лунных экспедиций.

Управление разработкой проекта «Арес I» находится в Космическом центре им. Маршалла НАСА в Хантсвилле (штат Алабама). По первоначальным планам предполагалось, что «Арес I» должен начать доставку экипажей на МКС не позже 2014 года.

После закрытия программы «Созвездие» доведение «Арес-1» было остановлено, а продолжающий (с изменениями) разрабатываться пилотируемый корабль переориентируется для околоземных полётов на другие ракеты-носители.

Параметры

«Арес I» состоит из последовательно соединённых двух ступеней ракеты-носителя, пилотируемого корабля, агрегатного модуля и системы аварийного спасения экипажа.

Первая ступень ракеты-носителя «Арес I» — это модернизированный твердотопливный ускоритель многоразового использования, который использовался в системе спейс шаттл. В качестве топлива в твердотопливном ускорителе используется полибутадиенакрилонитрил (polybutadiene acrylonitrile, PBAN). Верхняя часть твердотопливного ускорителя будет полностью переработана и приспособлена для стыковки со второй ступенью ракеты-носителя «Арес I», будет также добавлен механизм разделения ступеней в стадии выхода на орбиту.

Вторая ступень ракеты-носителя «Арес I» — это полностью новая разработка, будет оснащена ракетным двигателем J-2X, топливом для которого служат жидкий кислород и жидкий водород. Двигатель J-2X разрабатывается на базе предшественников: двигателей J-2S и J-2. Двигатель J-2 применялся на последней ступени ракеты-носителя «Сатурн 1B» и «Сатурн V». Двигатель J-2S — это модифицированный двигатель J-2, который разрабатывался и испытывался в 70-х годах, но ни разу не был использован на практике.

Первая ступень ракеты-носителя должна работать 2,5 минуты, за это время ракета должна подняться до высоты 60,96 км (200 000 футов) и иметь скорость 6,1 М. Вторая ступень поднимает ракету до высоты около 101,4 км (63 мили). Затем включаются двигатели агрегатного модуля, и космический корабль выходит на круговую орбиту на высоте 297,7 км (185 миль) над Землёй. На орбите пилотируемый корабль вместе с агрегатным отсеком или пристыковываются к МКС, или соединяются с лунным модулем для дальнейшего полёта к Луне.

Первый испытательный полёт «Арес I—X»

Первый испытательный полёт ракеты «Арес» планировался на начало 2009 года. Однако сроки этого полёта постоянно переносились в течение всего 2009 года. Запуск планировался на 31 июля, затем на 18 сентября, затем на 27 октября. Первый испытательный полёт ракеты «Арес» получил специальное название: «Арес I—X». Вместо второй ступени и полезной нагрузки установлены массо-габаритные макеты.

20 октября ракета «Арес I—X» была перевезена из здания вертикальной сборки на стартовую площадку 39В. К этому времени площадка 39В, которая служила для запусков кораблей серии шаттл, была переоборудована для запусков ракет «Арес».

Окно для старта 27 октября было открыто с 12 до 16 часов по Гринвичу (с 8 до 12 часов летнего времени восточного побережья США). Из-за неблагоприятной погоды (низкая облачность и сильный ветер) с 12 часов старт постоянно передвигался, вплоть до отмены старта и переноса его на следующий день, 28 октября. Старт состоялся 28 октября 2009 года в 11:30 EDT. Время полета — около 6 минут с момента старта до момента приводнения ракетного ускорителя в 240 км от точки старта. Максимальная достигнутая скорость 4,76 Маха, высота — 45 км.

См. также

• Арес-5

Ссылки

• [www.novosti-kosmonavtiki.ru/content/numbers/276/23.shtml Ракеты-носители для возвращения на Луну] // Новости космонавтики, январь 2006
• [www.nasa.gov/mission_pages/exploration/spacecraft/ares_naming.html Ares: NASA’s New Rockets Get Names]  (англ.)
• [www.nasaspaceflight.com/tag/ares-i-x/ Posts Tagged ‘Ares I—X’] // nasaspaceflight.com  (англ.)
• [www.spaceflightnow.com/ares1x/status.html Mission Status Center] // spaceflightnow.com  (англ.)
• [www.youtube.com/watch?v=H0ZHzAvFuYc Видео первого испытательного полета Ares I—X]

Отрывок, характеризующий Арес-1

Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..