Арехис II (князь Беневенто)

Арехис II лат. Arechis II, итал. Arechi II<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Тремисс Арехиса II</td></tr>
Герцог Беневенто
758 — 774
Предшественник:	Лиутпранд
Преемник:	титул упразднён
Князь Беневенто
774 — 787
Предшественник:	новообразование
Преемник:	Гримоальд III
Смерть:	26 августа 787(0787-08-26)
Супруга:	Адельперга
Дети:	сыновья: Ромуальд, Гримоальд III, Гизульф дочери: Теодерада, Адельхиза

Арехис II (лат. Arechis II, итал. Arechi II, умер 26 августа 787) — герцог Беневенто (758—774), затем князь Беневенто (774—787).

Биография

Правление

В 758 году король лангобардов Дезидерий подавил мятеж герцогов Лиутпранда Беневентского и Альбоина Сполетского, и назначил Арехиса II новым герцогом Беневенто. Дезидерий также женил Арехиса на своей дочери Адельперге.

В 774 году после занятия Павии войсками Карла Великого Арехис провозгласил себя независимым правителем и присвоил себе титул князя («princeps»). Затем он принял ряд мер, чтобы возвысить своё положение. В частности, приказал своим епископам помазать его на царство, стал облекаться в порфиру, подобно византийским императорам, принимать иностранных послов, сидя на золотом троне. Арехис стал издавать свои эдикты, помечая их, как королевские: «Издан в нашем священном дворце». Таким образом он намеревался, по-видимому, создать в Южной Италии новое лангобардское королевство.

Крепость Арехиса II в Салерно

Арехис старался украсить Беневенто новыми храмами. Главным его сооружением была церковь святой Софии. Он также собирал в Беневенто мощи святых и мучеников, которые выискивал по всей Южной Италии. Желая иметь в своём княжестве хорошо защищённую крепость на случай войны с франками, Арехис построил укрепления в Салерно и сделал из этого некогда маленького селения свою вторую столицу, укрепив её мощными стенами, построив там для себя новый дворец и перенеся туда свои сокровища. Арехис также сделал главным монастырям Южной Италии, в частности Монтекассино, крупные пожертвования.

Вскоре между Арехисом, Хродгаудом, Гильдепрандом Сполетским, Регинальдом и Адельхизом, сыном короля Дезидерия, был заключён союз, в который был также посвящён архиепископ Равенны Лев I. Они решили в марте 776 года совершить нападение на папскую область одновременно со всех сторон. Узнав об их планах, папа Адриан I написал Карлу Великому письмо, в котором призвал его устранить угрожающую опасность. Карл двинулся в Италию, но ограничился тем, что совершил быстрый поход на Тревизо и Фриуль и разбил Хродгауда, устранив угрозу папским владениям с северной стороны.

Арехис тем временем заключил союзный договор с Гаэтой и Террачиной с целью совершения набегов на римскую Кампанию. Сначала папа готов был идти на уступки и предлагал им договориться, но его мирные предложения были отвергнуты. После этого он соединив войска, которыми располагала церковь, с отрядами франкских графов, стал сам защищать свои владения и достиг в этом успеха. Затем он перешёл в наступление и взял Террачину, но вскоре город был снова отбит неаполитанцами, заставившими его гарнизон врасплох.

В своих письмах Адриан убеждал Карла Великого созвать военные отряды Тосканы и Сполето, и направить их не позднее августа в Рим, затем приступить вновь к завоеванию Террачины, а также подчинить Гаэту и Неаполь. Папа Адриан также жаловался Карлу на то, что Арехис мешал заключению мирного договора с Неаполем, принимал у себя ежедневно послов византийского патриция и, чтобы начать крупномасштабное нападение на владения папы, ждал высадки Адельхиза, который должен был прибыть с византийской эскадрой. Опасения папы имели под собой вполне реальную почву, так как Адельхиз в то время находился в Константинополе и хлопотал об отправке в Италию военной экспедиции, которая должна была встретить широкую поддержку в Южной Италии.

Эти обстоятельства заставили Карла снова отправитья в Италию. В сопровождении жены и сыновей он прибыл в Павию на Рождество 780 года, а на Пасху следующего года был уже в Риме. От похода на Беневенто он отказался, поскольку Арехис в то время признал сюзеренитет короля франков. Однако вскоре, после ухода Карла, снова начал тревожить римского папу своими отношениями с Византией.

Другой тремисс Арехиса II

Осенью 786 года Карл вновь отправился в Италию и весной 787 года прибыл в Рим. В этот раз он, внимая просьбам папы Адриана и принимая в расчёт свои собственные интересы, как правителя Италии, решил отправиться в поход против Беневентского княжества. Арехис в это время был занят войной с Неаполитанским герцогством. Поэтому он попытался отговорить Карла Великого от похода и послал в Рим своего старшего сына Ромуальда с подарками. Король удержал его при себе, но его армия продолжила наступление и вскоре заняла Капую. Арехис отступил к Салерно, но видя невозможность продолжать длительную борьбу против Карла, он заключил при посредничестве своих епископов мирный договор. Согласно этому договору он обязался ежегодно выплачивать франкам дань в 7000 золотых солидов и выдать в качестве заложника своего второго сына Гримоальда.

Из писем папы Адриана I к Карлу Великому видно, что ему были уступлены многие города Беневентского княжества. В таком качестве он вполне определенно упоминает о древнем, хорошо известном городе Капуе. Также папе были уступлены Теано, Сора, Арче, Аквино и Арпино. Однако не доказано, что папа действительно вступил в обладание этими городами. По словам самого Адриана, послы Карла передали ему только монастыри, епископские постройки и принадлежавшие государству колонии (curtes publicae). Затем они вручили папе ключи от вышеназванных городов, но при этом предупредили его, что он не должен считать жителей этих городов своими подданными.

Эти новые приобретения папы оказались, однако, фиктивными, так как Арехис с удалением Карла из Италии нарушил свою клятву вассала и снова вступил в союз с Адельхизом и опять стал искать поддержки у византийского императора Константина VI.

Обо всём этом доносил Карлу Великому папа Адриан, уверяя его, что Арехис прилагает все старания к тому, чтобы получить от Византии сан патриция и Неаполитанское герцогство, что он обещает со своей стороны признать верховную власть византийского императора и намерен перенять у греков их одежду и причёску. Далее он сообщал, что император будто бы уже отправил в Сицилию двух спатаров, которые должны объявить Арехиса патрицием и с этой целью везут с собой вышитые золотом одеяния, меч, гребень, ножницы и грамоту на сан патриция. «Житие Филарета Милостивого» сообщает также о существовавшем проекте брака между Арехисом и сестрой императрицы Марии Амнийской, жены Константина VI.

Однако неожиданная смерть князя помешала осуществлению всех этих планов. Арехис скончался 26 августа 787 года, так и не дождавшись прибытия посольства из Византии. Его старший сын Ромуальд скончался на месяц раньше. Поэтому княжеский титул унаследовал второй сын Арехиса Гримоальд, который в тот момент находился в заложниках у франков.

Брак и дети

Жена: Адельперга, дочь Дезидерия, короля лангобардов. Дети:

• Ромуальд (761/762—21 июля 787)
• Гримоальд III (до 773—апрель 806), князь Беневенто с 787 года
• Гизульф (ум. до 806)
• Теодерада (ум. после февраля 788)
• Адельхиза (после 773—после ноября 817), аббатиса Сан-Сальваторе д’Алифе

Литература

• Грегоровиус Ф. История города Рима в Средние века (от V до XVI столетия) / Перевод с немецкого М. Литвинова, В. Линде, В. Савина. — М.: Издательство АЛЬФА-КНИГА, 2008. — 1280 с. — (Полное издание в одном томе). — 6000 экз. — ISBN 978-5-9922-0191-8.
• Ф.И.Успенский. История Византийской империи. — Т. 2:. — 624 с. — 5 000 экз.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/SOUTHERN%20ITALY,%20PRE-NORMAN.htm SOUTHERN ITALY] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 20 мая 2011. [www.webcitation.org/66VLo4hIL Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Арехис II (князь Беневенто)

Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.