Аристион (епископ Александрийский)
Поделись знанием:
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
(перенаправлено с «Аристион, епископ Александрийский»)
| Аристион | |
| Ἀριστίων | |
 Аристион, епископ Александрийский. Константинополь. 985 г. Миниатюра Минология Василия II. Ватиканская библиотека. Рим. | |
|
| |
|
| |
| В лике | |
|---|---|
| День памяти |
в Православии — 3 сентября (16 сентября), 3 сентября; в Католической церкви — 3 сентября. |
| Подвижничество |
мученичество за веру |
Аристио́н (др.-греч. Ἀριστίων) — епископ Малой Александрии, священномученик. В русских Житиях до 18 века Аристион называется Аристиан и Аристон.
Время жизни Аристиона — неизвестно. В наиболее древнем сохранившемся Житии Аристиона, в Минологии Василия II, говорится о том, что Аристион был епископом в Александрии, был взят правителем города за проповедь Христианства. Перед правителем Аристион исповедал Христа истинным Богом, осужден был на сожжение.
Наиболее подробное Житие Аристиона было опубликовано на греческом: John G. Thalassinos, «The Holy Hieromartyr Aristion», (Athens, 2003). Эта книга включает также службу Аристиону, которая была составлена иеромонахом монастыря Симонопетра на Афоне Афанасием.
Согласно этой книге Аристион родился во II веке в семье язычников. Когда Аристиону было 10 лет, то он пришёл к христианской вере, благодаря Антонию (память 9 ноября (22 ноября)), затем стал епископом и пострадал за Христа. Но это Житие включает явный анахронизм — Антоний Апамейский жил в IV веке. Сведения о Аристоне в этой книге взяты из Жития, помещенного в Acta Sanctorum.
Напишите отзыв о статье "Аристион (епископ Александрийский)"
Ссылки
- [www.saint.gr/933/saint.aspx Ορθόδοξος συναξαριστής. Βίος Αγίου. Άγιος Αριστίων Ιερομάρτυρας επίσκοπος Αλεξανδρείας]
- Димитрий Ростовский. Память святого священномученика Аристиона
- [www.pravenc.ru/text/75984.html Аристион] // Православная энциклопедия. Том III. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — С. 237. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-008-0
- Великие четьи-минеи, [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3AВЕЛИКИЕ_МИНЕИ_ЧЕТЬИ%2C_собранные_всероссийским_митрополитом_Макарием._Сентябрь%2C_дни_1-13._СПб.%2C_1868.djvu&page=87 собранные всероссийским митрополитом Макарием. Сентябрь, дни 1-13. СПб., 1868. стр. 87]
- Пролог, сиречь всепролетное писание всех древних святых отец и святых жен от житей их и мучения вкратце сложеныя словеса и повести чюдны от отец же, первая половина (сентябрь—февраль) -16.XII. 1642 (15.XII.7150—16.XII.7151). Михаил; Иосиф. [sobornik.ru/text/prolog/prolog09-11/page/prolog09-03.htm Святаго мученика Аристона]
- Acta Sanctorum. [archive.org/stream/actasanctorum41unse#page/n673/mode/2up vol 41 – September part 1 (Sep 1-3) p. 611]
- [oca.org/saints/lives/2016/09/03/102483-martyr-aristion-the-bishop-of-alexandria Martyr Martyr Aristion the Bishop of Alexandria]
- PG, [books.google.ru/books?id=68YUAAAAQAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false 117, col. 28.]
- [orthodoxwiki.org/Aristion Aristion]
Отрывок, характеризующий Аристион (епископ Александрийский)
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
