Арисугава Такэхито

Принц Арисугава Такэхито
яп. 有栖川宮威仁親王
Принц Арисугава Такэхито
Дата рождения	13 января 1862(1862-01-13)
Место рождения	Киото, Япония
Дата смерти	5 июля 1913(1913-07-05) (51 год)
Место смерти	Кобе, Япония
Принадлежность	Японская империя Японская империя
Род войск	Императорский флот Японии
Годы службы	1874—1913
Звание	Маршал флота
Сражения/войны	Японо-китайская война, Русско-японская война
Награды и премии

Принц Арисугава Такэхито (有栖川宮威仁親王; 13 января 1862, Киото — 5 июля 1913) — 10-й глава ветви японской императорской семьи и адмирал (28 июня 1905 года) Императорского флота Японии.

Молодость

Принц Такэхито родился в Киото. Он являлся членом дома Арисугава-но-мия (有栖川宮家), бывшего одним из ветвей Императорской семьи Японии. Этот дом имел право наследовать Трон Хризантемы, в случае вымирания главной линии. Когда принц родился, в стране все ещё продолжалось правление сёгуната. Арисугаву послали в буддистское духовенство и поручили служить в храме Myōhō-in в Киото. После Реставрации Мэйдзи, о нём вспомнили и призвали в Токио в 1871 году.

Военно-морская и дипломатическая карьера

В 1874 году, по приказу императора Мэйдзи, принц Арисугава поступил в японскую императорскую военно-морскую академию.

В 1877 году, несмотря на свою молодость, он был отправлен в качестве наблюдателя в места Сацумского восстания, и основался в Кагосима вскоре после того, как той была обеспечена защита имперскими силами.

В 1879 году князь Арисугава был направлен в качестве военного атташе в Великобританию и поступил служить на HMS Iron Duke, флагман Королевского флота Великобритании, для дальнейшего обучения и практики. После годовой службы в составе эскадры он вернулся в Японию.

В 1880 году, вскоре после его свадьбы, принца Арисугаву снова отправили в Англию, на этот раз курсантом в Королевский военно-морской колледж в Гринвиче. Он вернулся в Японию в июне 1883 года.

Принц и принцесса Арисугава отправились в общирное путешествие по Европе и Америке в 1889 году.

Впервые, Арисугава проявил себя как командир военно-морского корабля в начале 1890 года, когда его назначили командиром корвета Кацураги, позже, в этом-же году, он стал командиром крейсера Такао. В 1892 году, Арисугава была назначен капитаном крейсера Чиода.

15 января 1895 года принц унаследовал титул Арисугава-но-Мия после смерти своего сводного брата, принца Арисугавы Тарухито.

Во время Первой китайско-японской войны (1894-95), Арисугава командовал крейсером Мацусима а впоследствии крейсером Хасидатэ в бою. Он получил звание контр-адмирала 11 ноября 1896 года.

В 1896 году он снова отправился в Англию, чтобы представлять императора Мэйдзи на торжествах Шестидесятилетия королевы Виктории.

Принц Арисугава получил звание вице-адмирала 26 сентября 1899 года. Был назначен полным адмиралом 28 июня 1905 года, тогда-же император Мэйдзи дал князю Орден Золотого коршуна 3-ей степени, за его службу во время русско-японской войны. Он снова посетил Европу в 1905 году, когда он и его жена представляли императора Мэйдзи на свадьбе немецкого кронпринца Вильгельма (1882—1951) на княгине Сесиль Мекленбургской-Швериной. Они посетили Великобританию снова на обратном пути в Японию. В ходе этого визита, король Эдуард VII назначил князю Арисугаве Орден Бани.

Приём цесаревича Николая

15 апреля 1891 года русский цесаревич Николай II прибыл в Японию в рамках своего путешествия. Это был первый визит члена русской царской семьи в Японию, поэтому японское правительство с чрезвычайным вниманием отнеслось к прибытию Николая II, для его сопровождения в путешествии выбрали принца Такэхито. Когда Николай II прибыл в Киото, к нему с приветственным визитом прибыла делегация, возглавляемая принцем Такэхито, принц поприветствовал цесаревича и вручил ему подарок: две дорогие напольные вазы. После инцидента в Оцу, когда при попытке покушения на Николая II он был ранен, по прошествии 20 минут после инцидента, принц Тарухито, сопровождавший в тот момент цесаревича, отправил телеграмму в которой заявил об ужасном характере раны цесаревича. Эта телеграмма вызвала панику в японском правительстве. Когда после этого инцидента Николай II решил вернуться в Россию, он пригласил на обед группу японцев, включая Арисугаву. Обед прошёл на борту корабля Николая II «Память Азова».

Взгляды на прогресс

Арисугава стал одним из самых первых японских автомобилистов, в 1905 году он совершил путешествие в Европу, и привез оттуда автомобиль марки Darracq. 12 октября 1905 года Арисугава приехал в императорский дворец на одном из самых первых в Японии автомобилей, на придворных это оказало большое впечатление и впоследствии многие из них сами обзавелись автомобилями. После этого Арисугаву стали называть «моторным князем».

Литература

• Накамура С. Инцидент в Оцу и японское правосудие // Японцы и русские. Из истории контактов / Общая редакция д-ра ист. наук Б. Г. Сапожникова. — М.: Прогресс, 1983. — С. 242—253. — 304 с. — 50 000 экз.
• Dupuy, Trevor N. Encyclopedia of Military Biography. — Co Ltd, 1992. — ISBN 1-85043-569-3..
• Jansen, Marius B. The Making of Modern Japan.. — The Belknap Press of Harvard University Press, 2000.
• Keane, Donald. Emperor Of Japan: Meiji And His World. — Columbia University Press, 1852-1912. — ISBN 0-231-12341-8.

Отрывок, характеризующий Арисугава Такэхито

– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.