Арита, Хатиро
| Хатиро Арита 有田 八郎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1936 — 1937 | |||
| Глава правительства: | Коки Хирота | ||
| Монарх: | Хирохито | ||
| Предшественник: | Коки Хирота | ||
| Преемник: | Сэндзюро Хаяси | ||
| |||
| 1938 — 1939 | |||
| Глава правительства: | Фумимаро Коноэ Киитиро Хиранума | ||
| Предшественник: | Фумимаро Коноэ | ||
| Преемник: | Нобуюки Абэ | ||
| |||
| 1940 — 1940 | |||
| Глава правительства: | Мицумаса Ёнай | ||
| Предшественник: | Китисабуро Номура | ||
| Преемник: | Ёсукэ Мацуока | ||
| Рождение: | пос. Мано, уезд Садо, остров Садо, преф. Ниигата | ||
| Образование: | Юридический факультет Токийского университета | ||
Хатиро Арита (яп. 有田 八郎 Арита Хатиро:, 21 сентября 1884 года — 4 марта 1965 года) — японский политик и дипломат, занимавший пост министра иностранных дел Японии в течение трёх сроков. Он, как считается, был одним из основных авторов концепции создания Великой Восточноазиатской сферы взаимного процветания.
Родился в посёлке Мано уезда Садо префектуры Ниигата (в настоящее время город Садо). Поступил на работу в министерство иностранных дел после окончания в 1909 году юридического факультета Токийского императорского университета и зарекомендовал себя как эксперт по азиатским вопросам. Арита был членом японской делегации на конференции по заключению Версальского мирного договора в 1919 году и в начале своей карьеры также служил в японских консульств в Мукдене и Гонолулу. В 1930 году был послом Японии в Австрии. Он вернулся в Японию в 1932 году, чтобы в течение непродолжительного времени исполнять обязанности заместителя министра иностранных дел, но вернулся в Европу в 1933 году к качестве посла Японии в Бельгии.
Арита стал министром иностранных дел в кабинете премьер-министра Коки Хироты в 1936 году и продолжал служить в этой должности в администрации Фумимаро Коноэ, Киитиро Хиранумы и Мицумасы Ёная. Он также был членом верхней палаты в парламенте Японии с 1938 года.
Арита был противником Тройственного пакта и постоянно стремился к улучшению отношений с Соединёнными Штатами. Однако с ростом власти и влияния военных в японской политике он был вынужден неоднократно идти на компромиссы.
После окончания войны Арита успешного баллотировался на место в Палате представителей в 1953 году. Он пытался баллотироваться на должность губернатора Токио в 1955 году и снова в 1959 году, но проиграл на обоих выборах. Он умер в 1965 году, его могила находится на кладбище Тама[en] в городе Футю префектуры Токио.
Библиография
- 1939: Japan’s Diplomacy, Japan Times & Mail, 1939. // Japanese propaganda: selected readings, series 2: pamphlets, 1891—1939. — Bd. 6: Retreat from internationalism. 1932—1939. / Peter O’Connor (Hrsg.). — Tokyo, 2005. — ISBN 1-901903-92-3
- 馬鹿八と人は言う–外交官の回想 (bakahachi to hito wa iu — gaikōkan no kaisō). — Verlag Kōwadō, 1959. — ISBN 4-8433-0682-7
Напишите отзыв о статье "Арита, Хатиро"
Отрывок, характеризующий Арита, Хатиро
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
