Ариф Яхья
| Ариф Яхья индон. Arief Yahya<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ариф Яхья в 2013 году</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| с 27 октября 2014 года | |||
| Президент: | Джоко Видодо | ||
| Предшественник: | Мари Элка Пангесту[id] (как министр туризма и креативной экономики Индонезии) | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 2 апреля 1961 (63 года) Баньюванги[en], Восточная Ява, Индонезия | ||
| Отец: | Саид Сухади | ||
| Мать: | Сити Бадрия | ||
| Образование: | Бандунгский технологический институт[en], Университет Суррея, Университет Панджаджаран[en] | ||
- Это имя — индонезийское; здесь «Ариф Яхья» — личное имя, а фамилии у этого человека нет.
Ариф Яхья (индон. Arief Yahya) — индонезийский бизнесмен и политический деятель. Министр туризма Индонезии (с 2014 года). Председатель совета директоров компании Telkom Indonesia (с 2012 года).
Биография
Родился 2 марта 1961 года в восточнояванском городе Баньюванги[en]. Окончил Бандунгский технологический институт[en], Университет Суррея и Университет Панджаджаран[en].
11 мая 2012 года избран председателем совета директоров крупнейшей индонезийской телекоммуникационной компании Telkom Indonesia, сменив на этом посту Риналди Фирманшу[en][1]. 27 октября 2014 года президент Джоко Видодо назначил его министром туризма в Рабочем кабинете[2].
Семья
Родителей Арифа Яхья зовут Саид Сухади (индон. Said Suhadi) и Сити Бадрия (индон. Siti Badriya).
Напишите отзыв о статье "Ариф Яхья"
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ариф Яхья
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
