Аркадий Ренько

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Аркадий Ренько
англ. Arkady Renko

Уильям Хёрт в роли Аркадия Ренько в фильме 1983 года
Создатель:

Мартин Круз Смит

Пол:

Мужской

Семья:

Ирина Азанова (жена)

Род занятий:

Следователь

Роль исполняет:

Уильям Хёрт

Аркадий Ренько — вымышленный следователь, главный герой серии бестселлеров Мартина Круза Смита. В фильме «Парк Горького», поставленном по первой книге гепталогии, роль Ренько исполнил Уильям Хёрт.





Биография

Аркадий Кириллович Ренько родился в семье военного, красного командира — генерала Ренько, убеждённого сталиниста. Отец видел его, как и себя, в армейских рядах, и впоследствии долго критиковал его за выбор профессии следователя вместо военной службы или, хотя бы движения по партийной линии (благо, связи отца позволяли). Детство Аркадия было не самым приятным: Мать Ренько утопилась в пруду, расположенном вблизи их подмосковной дачи, когда Аркадий был ещё ребёнком. С детства недоверчивый, Ренько не приемлет официальной лжи советского общества, презирает телефонное право и ложь, царящие во влиятельных и высокопоставленных кругах партийной элиты, независимо от последствий. Побывав на Западе и увидев капиталистическое общество, он находит его в не меньшей степени коррумпированным, и вскоре возвращается в Советский Союз. Несмотря на свой тяжёлый характер, в дальнейших событиях литературной серии, он демонстрирует как сострадание, так и веру в будущее. В начале серии, Ренько, в должности старшего следователя московской милиции занимается расследованием тяжких преступлений.

Литературная серия

Первые три книги, изданные в период с 1981 по 1992 год, носят форму трилогии, завершающиеся кульминацией — развалом Советского Союза, и августовским путчем 1991 года. Действие в романе «Парк Горького» разворачиваются на территории Советского Союза и в США, в романе «Полярная звезда» — на борту советского рыболовного судна в Беринговом море, в романе «Красная площадь» — в Западной Германии и в России эпохи гласности. События в «Гаванском заливе» происходят на Кубе; «Волки сильнее собак» — в Москве и в регионах, пострадавших от чернобыльской катастрофы. «Призрак Сталина», опубликованный в 2007 году, переносит действие в современную Россию под руководством Владимира Путина. Действия седьмой и последней книги серии о приключениях Ренько — «Три вокзала» — опубликованная в 2010, через 29 лет после выхода в печать первой, разворачиваются в треугольнике, образуемом Ленинградским, Казанским, Ярославским вокзалами.

Книги из серии приключений Аркадия Ренько
Русское название Оригинальное название Год публикации Краткое содержание ISBN
Парк Горького Gorky Park 1981 В Парке Горького найдены три изуродованных трупа. Расследование поручается молодому следователю Аркадию Ренько. Позднее, поскольку в деле оказываются замешаны американские граждане, к следствию подключается КГБ. В итоге им удается не только раскрыть убийство, но и сорвать операцию по вывозу за рубеж крупной партии русских соболей с целью разведения. 0-394-51748-2
Полярная звезда Polar Star 1989 В романе «Полярная звезда» Ренько — в прошлом старший следователь московской прокуратуры, попал в опалу и вынужден работать простым матросом на плавучем рыбзаводе. Однажды сеть поднимает на борт труп молодой женщины. Выясняется, что она работала на советском судне, обслуживавшем также и американские траулеры. Первоначальная версия - самоубийство. Ренько по просьбе капитана начинает самостоятельное расследование… 0-345-36765-0
Красная площадь Red Square 1992 Роман завершает трилогию, две первые книги которой — «Парк Горького» и «Полярная звезда». Главный герой романа, следователь городской прокуратуры Аркадий Ренько, раскрывая загадочное убийство, выходит на банду высокопоставленных преступников, включающую и прокурора Москвы Родионова. Банда сбывает за границу конфискованные в своё время произведения художников русского авангарда. 0-00-271276-8
Гаванский залив Havana Bay 1999 Ренько переживает глубокую личную трагедию, после смерти его жены Ирины, которая умерла в результате врачебной ошибки. Между тем его вызывают в Гавану, чтобы опознать тело своего старого друга, старого комитетчика Приблуды, теперь — полковника СВР. 0-679-42662-0
Волки сильнее собак Wolves Eat Dogs 2004 На этот раз Ренько предстоит расследовать дело о загадочной гибели московского олигарха, выпавшего из окна собственной роскошной квартиры. Самоубийство? На это указывает всё. Но Ренько начинает задавать вопросы — и вскоре понимает, что ответы могут стоить жизни не только ему, но и десяткам других людей… 0-684-87254-4
Призрак Сталина Stalin's Ghost 2007 Москва занесена снегом, и Ренько занят немного несвойственным ему расследованием: Пассажиры ночного метро сообщили, что видели призрак Сталина на краю платформы. Видимо, не всем по нраву то обстоятельство, что Сталин уже умер. 0-7432-7672-8
Три вокзала Three Stations 2010 У несовершеннолетней матери на Комсомольской площади крадут ребёнка. Единственный человек, который берётся ей помочь — это Женя, молодой жулик… которого когда-то задерживал Аркадий Ренько. 0-7432-7674-4

Создание образа персонажа

Книгу «Парк Горького» Смит принялся писать после недельной поездки в Москву. Вернувшись обратно из Советского Союза, Смит встречался и детально беседовал с рядом белоэмигрантов и советских перебежчиков, чтобы персонаж выглядел как можно более достовернее[1]. Сам Мартин Круз Смит так описал создание образа советского сыщика Аркадия Ренько[2]:

Ренько идёт на риск, потому что иначе не было бы никакой истории. Конечно, я весьма заинтригован всем тем, что он узнает в процессе расследования. Но это не обо мне. Однажды, когда я ещё был помоложе, я был в Испании и мне пришло в голову повеселиться и прыгнуть на арену корриды в своей красной куртке. Это действительно было весело… пока я не прыгнул на арену в своей красной куртке. Ощущения вроде этого — конечно, хороши, но вот написать об этих ощущениях, и сделать возможным читателям понять написанное — вот это и есть то, к чему я всегда так сильно стремился. Задержка перед изданием книги оказала мне огромную услугу. Я работал над ней все эти годы, и я стал намного более хорош как писатель к моменту завершения книги. Я думаю, мне всегда было что сказать, но к тому времени, как «Парк Горького» был опубликован, я стал гораздо более подготовлен, и уже мог свободно высказать то, о чём думаю.

Оценки персонажа литературоведами

Согласно литературному обозревателю газеты «Guardian» Николасу Ро, книги из серии приключений Аркадия Ренько стали классикой мирового детектива с момента выхода романа «Красная площадь» — самой первой книги серии, которую Ро называет революционной в своём роде. После её выхода, Смита начали сравнивать с Ле Карре, Грэмом Грином и даже Достоевским[2]. Френсис Спаффорд, обозреватель британской газеты «Evening Standard» писал по поводу выхода романа «Волки сильнее собак», что в мире найдётся немного триллеров равных этому, и ни одного такого, который бы так держал в напряжении[2]. Обозреватель американской газеты «Washington Post» Кэролин Си называет Ренько сыщиком невиданной честности и такой же глубокой депрессии, пережившего всю бессмысленность и беспощадность российской правоохранительной системы[3]. Обозреватель журнала «Rotarian» Чарльз Пратт рецензируя роман «Красная площадь», называет Ренько неутомимым, остроумным, циничным детективом, погружённым в размышления о том, как глубоко пала Россия в пучины преступности[4].

Напишите отзыв о статье "Аркадий Ренько"

Примечания

  1. Mote, Dave. Smith, Martin Cruz // Contemporary popular writers  (англ.). — Detroit: St. James Press, 1996. — Vol. 9. — P. 368. — 528 p. — (Contemporary writers series). — ISBN 1-558-62216-0.
  2. 1 2 3 Wroe, Nicholas. [www.guardian.co.uk/books/2005/mar/26/featuresreviews.guardianreview15 Crime Pays  (англ.)] (HTML), Article, The Guardian (March 26, 2005). Проверено 8 августа 2011.
  3. See, Carolyn. [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2010/09/02/AR2010090204960.html "Three Stations," the new thriller by Martin Cruz Smith, author of "Gorky Park"  (англ.)] (HTML), Review, The Washington Post (September 3, 2010). Проверено 8 августа 2011.
  4. Pratt, Charles W. (March 1993). «[books.google.com/books?id=QTIEAAAAMBAJ&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_atb#v=onepage&q&f=false Bookreview. Fiction: Red Square  (англ.)]». The Rotarian 162 (3): 64. ISSN [worldcat.org/issn/0035-838X 0035-838X]. Проверено 2011-08-08.

Отрывок, характеризующий Аркадий Ренько

Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.