Аркадьев, Аркадий Иванович

Аркадий Иванович Аркадьев
укр. Аркадьєв Аркадій Іванович
Имя при рождении:	Кудерко Аркадий Иванович
Дата рождения:	7 февраля (25 января) 1907(1907-01-25)
Место рождения:	Одесса, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти:	30 июня 1993(1993-06-30) (86 лет)
Место смерти:	Львов, Украина
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР Украина Украина
Псевдонимы:	Аркадьев
Театр:	Драматический театр ПрикВО (Львов)
Награды:

Аркадий Иванович Арка́дьев (укр. Аркадьєв Аркадій Іванович; настоящая фамилия — Кудерко; 1907 — 1993) — советский украинский актёр и театральный режиссёр. Народный артист СССР (1977). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952).

Биография

Родился 7 февраля (25 января) 1907 (по другим источникам — {{{4}}} (7) февраля 1907 года) в Одессе (ныне на Украине).

В 1927 году окончил Одесский музыкально-драматический институт (ныне Одесская государственная музыкальная академия имени А. В. Неждановой) (курс Л. Лазарева).

Сценическую деятельность начал в 1925 году в Одесском районном драматическом театре. В 1927—1932 годах — актёр Одесского русского драматического театра им. А. Иванова, в 1932—1935 — Днепропетровского театра русской драмы им. М. Горького.

В 1935—1944 годах — актёр и режиссёр Киевского русского драматического театра им. Л. Украинки и Театра Киевского военного округа. В 1944 году вместе с театром переехал в Одессу, где театр существовал как театр Одесского военного округа. В 1954 году вместе с театром переехал во Львов, где театр получил новое название — Драматический театр Прикарпатского военного округа (ныне Львовский драматический театр имени Леси Украинки).

В кино — с 1939 года.

Умер 30 июня 1993 года во Львове. Похоронен на Лычаковском кладбище.

Семья

• Жена — Кира Сергеевна Байбакова (1927—2004), актриса Драматического театра Прикарпатского военного округа, заслуженная артистка Украинской ССР. Похоронена рядом с мужем.

Награды и звания

• Народный артист Украинской ССР (1951)
• Народный артист СССР (1977)
• Сталинская премия третьей степени (1952) — за исполнение роли Юлиуса Фучика в спектакле «Прага остаётся моей» Ю.А. Буряковского
• Орден Трудового Красного Знамени (24.11.1960)
• Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Медали

Творчество

Роли в театре

• «Прага остаётся моей» Ю.А. Буряковского — Юлиус Фучик
• «Парень из нашего города» К.М. Симонова — Луконин
• «Оптимистическая трагедия» Вс.В. Вишневского — Вожак
• «Бронепоезд 14-69» Вс.В. Иванова — Пеклеванов
• «Гроза» А.Н. Островского — Кудряш

Постановки

• 1953 — «Порт-Артур» А.Н. Степанова и И.Ф. Попова
• 1954 — «Песня о черноморцах» Б.А. Лавренёва
• 1955 — «Кряжевы» В.В. Лаврентьева

Фильмография

• 1939 — Всадники — Министр
• 1939 — Моряки — Сергей Светлов, командир торпедных катеров
• 1941 — Семья Януш — Артём
• 1945 — В дальнем плавании — боцман Никифоров и морской царь Нептун
• 1946 — Сын полка — Полковник
• 1947 — Голубые дороги — Калаченко, капитан 2-го ранга
• 1947 — Миклухо-Маклай — эпизод
• 1948 — Золотой рог — профессор Игнатьев
• 1958 — Лилея (музыкальный фильм)
• 1961 — Наш общий друг — Андрей Фомич, директор колхоза «Рассвет»
• 1963, 1964 — Русский лес — Василий Касьянович Кнышев
• 1967 — Твой современник — Степан Игнатьевич, министр
• 1972 — Длинная дорога в короткий день
• 1973 — Ни пуха, ни пера — Фёдор Васильевич
• 1975 — Агония — М.В. Родзянко, председатель Государственной думы

Ссылки

• Аркадьев Аркадий Иванович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [leksika.com.ua/18321103/ure/arkadyev Лексика — українські енциклопедії та словники — АРКАДЬЄВ]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Аркадьев, Аркадий Иванович

Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.