Арка и гробница Галерия

Достопримечательность
Арка и гробница Галерия
Арка Галерия и ротонда святого Георгия (слева виден пристроенный к ней минарет)
Страна	Греция
Город	Салоники
Дата основания	триумфальная арка: 298—299 годы, гробница: 306 год
Статус	памятник Всемирного наследия

Арка и гробница Галерия (греч. Aψίδα του Γαλερίου (Καμάρα), Τάφος του Γαλερίου; Ротонда святого Георгия) — сохранившиеся в городе Салоники части погребального (по другой версии дворцового) комплекса римского императора Галерия, построенного в конце III — начале IV веков. Гробница в начале V века стала христианской церковью, посвящённой Георгию Победоносцу, и получила своё второе название — Ротонда святого Георгия. С 1590 года гробница использовалась как мечеть, а после возвращения здания церкви в 1912 году в нём был открыт музей христианского искусства, и богослужения совершаются только по великим праздникам.

В 1988 году арка и ротонда в составе раннехристианских и византийских памятников Салоник были включены в перечень объектов Всемирного наследия.

Арка Галерия

Триумфальная арка была построена в 298—299 годах в честь победы в 298 году Галерия (бывшего тогда тетрархом) над Сасанидским царством и захватом его столицы Ктесифона. Арка не являлась самостоятельным сооружением, а соединялась с галереями, ведущими к мавзолею и дворцу.

Для постройки арки, как и для мавзолея использовался кирпич. В основе арки чёткий четырёхфасадный план, близкий плану арки Януса в Риме. Изначально она состояла из двух частей (отдельных стен), соединённых кровлей, увенчанной продолговатым куполом на четырёх колоннах. Длина каждой стены составляла около 37 метров, толщина 3,7 метра. Стены находились на расстоянии в 9 метров друг от друга и имели три отверстия, украшенные арками: центральная 9,7 метров шириной, боковые по 4,85 метра. Высота центральной арки составляла 12,5 метров, а боковых — 6,5 метров. Все сооружение поддерживали шесть колонн, четыре из которых располагались в центральной части, а две в боковых частях. От боковых арок расходились два ряда крытых галерей, обрамлявших дорогу, а также одна галерея, перпендикулярная им, по направлению к Ротонде.

До настоящего времени сохранилась только часть западной стены длиной около 29 метров. Ранее под центральной аркой проходила улица Эгнатия (Via Egnatia), по которой в начале XX века двигалась конка, а затем трамвай. Сохранившаяся боковая арка была застроена домами. В настоящее время арка полностью раскрыта от поздних пристроек, а часть улицы, на которой она расположена, сделана пешеходной. В качестве краткого обиходного названия арки современные греки используют слово Камара (греч. Καμάρα — арка).

Скульптурные композиции

Колонны центральной арки облицованы каменными барельефами, расположенными в четыре пояса друг над другом. Пояса разделяются гирляндами из цветов и листьев. Над четвёртым (верхним) поясом имеется карниз, которым заканчивается скульптурное украшение арки. Под карнизом находится барельеф из ромашек. Барельефы, изображающие сцены из персидского похода Галерия, относятся к образцам позднеримского искусства. На них без каких-либо промежутков изображено множество фигур, порой с явными анатомическими неточностями и нарушением пропорций (например, лошади изображены заметно меньшего размера, чем люди). Сами фигуры лишены свободы движений, характерной для произведений греческого и эллинистического периодов, однако надписи на арке позволяют предположить, что она была создана греческими мастерами. Арка относится к распространённому в то время стилю повествовательных (исторических) композиций и представляет собой один из лучших его образцов.

Основной темой барельефов является военный поход Галерия. Сцены изображают битвы, помилование пленников и оставление ими захваченных римлянами городов, и т. п. То, что события происходят на Востоке, подчёркивается присутствием в композициях таких животных, как слоны и верблюды.

Южная колонна IV Ю-З	III С-З	II С-В	I Ю-В	Северная колонна I Ю-В	II Ю-З	III С-З	IV С-В
—	Повозка, запряжённая слонами, подвозит дары Галерию	Прибытие императора в один из восточных городов	Честь покорителю Востока	Вылазка римлян у осажденного города	Битва на земле курдов	Пленные склоняются перед правителем	—
—	Аллегорическое жертвоприношение	Триумфальное изображение победы	Галерий принимает персидское посольство	Группа женщин	Встреча персидских пленных	Милосердие Галерия	—
Вотум, Марс, Виртус и трофеи	Вход персидских пленных в Антиохию	Триумфальное изображение тетрархов	Жертвоприношение Диоклетиана и Галерия	Преследование персов у Тигра	Вступление правителя	Персонификации городов	Верблюды с погонщиками
Добыча	Рома и Виктория	Виктория	Персидское посольство с дарами к римлянам	Добыча	Добыча	Добыча	Добыча

Южная колонна

• Прибытие императора в один из восточных городов

Галерий посещает армянский город Ериза (современный Эрзинджан), где находился храм богини Анаит (богиня-мать в армянской мифологии). Слева изображены городские ворота, в которые въехал Галерий на на двухколёсной повозке в сопровождении конных телохранителей, держащих копья и знамена. Жители города со знамёнами и цветами приветствуют императора. В правой части рядом с кипарисом изображён храм богини Анаит, в котором видна её статуя.

• Честь покорителю Востока

Галерий изображён в правой части композиции, сидящим на камне цилиндрической формы. Он без доспехов, опирается на скипетр. Богиня Ника возлагает на него венок. К Галерию на повозке, запряжённой четырьмя слонами, подвозят дары. Повозкой управляет женщина с копьём и щитом, которая символизирует военную славу. Слоны являются символом того, что победа Галерия была одержана на Востоке.

• Галерий принимает персидское посольство

Персидский царь Нарсес I после своего поражения направил Галерию посольство, которое возглавляет его друг Афарван. В правой части композиции стоит Галерий в окружении воинов, среди которых выделяется гоплит, у которого на щите изображен Геракл. В центре изображены пять коленопреклонённых персов, протягивающих в мольбе руки к Галерию. На барельефе видны фигуры двух амазонок, а также члены семьи персидского царя (четыре женщины с накидками на головах и один ребёнок).

• Жертвоприношение

Является главной сценой всех барельефов арки. На ней изображены два тетрарха — Галерий и Диоклетиан, стоящие по бокам от алтаря и приносящие благодарственную жертву. На двух видимых сторонах алтаря помещены барельефы с изображением Зевса и Геракла. Рядом с ними в образах женщин аллегорически изображены Мир, Вселенная, Согласие и Процветание. Также примечательны сцены встречи Галерия жителями города и аллегорические образы Армении и Месопотамии в виде двух женщин, принимающих от Галерия извинения за их покорение.

Северная колонна

• Битва на земле курдов

Изображена битва армии Галерия на берегу реки, которая представлена обнажённой до пояса фигурой, отдыхающей на камне. Рядом с этой фигурой изображены дакские всадники во главе с императором. Галерий, сидя на коне, поражает врага копьём. В толпе римских воинов изображены будущие цезари Константин и Лициний. Низ композиции занимают тела мёртвых и раненых противников, по сторонам помещены изображения богинь Ники и Артемиды. В правой части композиции помещена колесница с четырьмя слонами.

• Выход заложников из ассирийского города

Город представлен в виде ворот с двумя башнями. В левой части композиции представлены три фигуры пожилых бородатых людей, которые склоняются в повиновении перед императором (от его фигуры сохранилась только часть левой ноги). Также присутствуют изображения пленных женщин с верблюдами (в центре на втором плане и в правой части перед воротами).

• Мирный приём императора в одной враждебной области

Император изображён в центре, в гражданской одежде, сидящий в путевой повозке, запряжённой четырьмя лошадьми. Его сопровождают всадники в колетах и шлемах. Перед этой процессией изображены двое детей-рабов. Императора приветствуют женщины.

• Милосердие Галерия

Галерий представлен сидящим в окружении спутников. Слева от него изображена группа пленников, двое из которых преклоняются в повиновении перед императором. Композиция делает упор на сострадание и снисходительность победителя к проигравшим.

• Группа женщин

Изображена группа пленных женщин в рубашках. Одна из них держит цветы, другая длинный скипетр. Большая левая часть композиции была утеряна и заменена мраморной плитой при реставрационных работах.

Ротонда святого Георгия

История

Постройка Ротонды относится к 306 году. Существует несколько версий предназначения этого сооружения:

• мавзолей Галерия, который не использовался по назначению;
• часть дворцового комплекса для официальных приёмов (в пользу этой гипотезы свидетельствует остатки величественной галереи, ведущей к Ротонде от арки Галерия);
• храм, посвящённый Непобедимому Солнцу, покровителю Диоклетиана и Галерия;
• храм в честь особо чтимых в этих местах божеств Кабиров;
• храм императорского культа (наиболее вероятная версия).

Вероятно, в правление императора Феодосия I Великого (379—395) или около 400 года сооружение было превращено в христианскую церковь (возможно, мартириум) и его первоначальный план был изменён: был достроен купол (24,5 м) ротонды, с юго-востока пристроена апсида, с западной стороны — нартекс, здание окружено обходом-деамбулаторием. Первоначально храм, возможно, был посвящён Христу или Небесным Бесплотным Силам (архангелам). В V веке стены церкви до основания купола были выложены цветными мраморами, декорированы пилястрами, карнизами, арками и т. п. От первоначального убранства храма сохранились фрагменты мраморного амвона со сценой поклонения волхвов (с 1900 года находится в Археологическом музее Стамбула).

В 1591 году после завоевания Салоник турками церковь переделали в мечеть Сулеймана Хортаджи Эфенди, к ней был пристроен минарет, сохранившийся до настоящего времени и являющийся единственным минаретом в Салониках, оставленным после сноса минаретов города в 20-х годах прошлого столетия. После освобождения Салоник от турок в 1912 году Ротонда была возвращена христианам и в ней был организован музей христианского искусства. Однако, поскольку алтарь храма был восстановлен, на основе соглашения с Министерством культуры страны, по великим праздникам в нём совершается богослужение. В 1952 году была проведена реставрация здания и расчистка его мозаик. В 1978 году здание пострадало при землетрясении, но было вскоре восстановлено.

Церковью святого Георгия гробница Галерия стала именоваться по названию небольшой соседней церкви, которая являлась подворьем афонского монастыря Григориат. Предполагают, что туда в 1590 году были перенесены из Ротонды иконы и другие реликвии. Название «Ротонда» (из-за цилиндрической формы сооружения) вошло в обиход не ранее XVIII века.

Особенности архитектуры

Архитектурный тип Ротонды восходит к позднеантичным культовым и мемориальным сооружениям. Здание целиком выстроено из кирпича, толщина стен составляет около 6,3 метра, они прорезаны 8 глубокими нишами-камерами, заканчивающимися декоративными сводами. Сооружение увенчано куполом диаметром 24,5 метра. Изначально нижняя часть стен с внутренней стороны была облицована мрамором (облицовка не сохранилась), а верхняя часть и купол украшены мозаикой. При перестройки Ротонды под христианский храм (конец IV — начало V веков) в конструкцию были внесены следующие изменения:

• для алтаря была расширена восточная ниша, что привело к нарушению цилиндрической формы стены и после землетрясения в XI веке восточная часть купола была разрушена и затем усилена двумя подпорными стенами;
• вокруг первоначальной стены на расстоянии в 8 метров была построена вторая стена меньшей высоты, в результате чего первоначальная стена превратилась в круг из колонн, которые разделяют центральное пространство храма;
• главный вход был перенесён с южной стороны к западной;
• внутренние помещения были украшены мозаиками;
• с запада к Ротонде был пристроен неф.

После указанных перестроек Ротонда стала напоминать трёхскатную базилику с цилиндрическими скатами.

Мозаики ротонды Святого Георгия

После превращения сооружения в христианский храм его купол был украшен мозаикой, частично сохранившейся до нашего времени и представляющей собой один из лучших образцов раннехристианских мозаик. Мозаики пережили период иконоборчества и остались неповреждёнными, вероятно, по причине того, что располагались слишком высоко на стенах и куполе.

• мозаика купола

Мозаика купола сохранилась только в небольших фрагментах, на основе которых была воссоздана её общая композиция. В куполе ротонды на серебряном фоне изображён Христос, несущий золотой крест (уцелели фрагмент его поднятой руки, край золотого нимба и часть креста). Медальон с его образом, окружённый венком и полосой звёзд, несут 4 ангела (сохранились головы и крылья), между которыми помещен феникс на пальме — символ Воскресения (сохранилась только голова феникса), крест и 2 пальмы (символ Востока). Такая композиция, по мнению исследователей, является сценой второго пришествия Иисуса Христа перед Страшным судом.

• мозаики стен

От мозаик среднего яруса сохранились лишь фрагменты 24 пар ног (ангелов или 24 апокалипсических старцев) и кромка земли, покрытой травой и усеянной красными и белыми цветами. В зоне ниже на 7 панелях (8-я разрушена), размером 6 на 8 метров, сохранились фигуры 17 мучеников (2 — фрагментарно) в позах орантов (то есть с воздетыми в молении руками), среди которых находятся не столь известные сегодня имена таких святых, как Роман, Кирилл, Лев, Онисфор, Евкарпий, Василиск, Порфирий, Филимон, Приск и Ферин. Около каждого из них написано его имя, профессия (епископ, пресвитер, врач, воин или флейтист), дата празднования дня его памяти. Возможно, выбор святых обусловлен их реликвиями, хранившимися в криптах (открыты при раскопках). Академик В. Н. Лазарев отмечает, что «фризообразная композиция купола церкви св. Георгия представляет, строго говоря, монументальный календарь».

Фон каждой сцены с орантами — архитектурные постройки с величественным порталом, высокими куполами, фронтонами, поддерживаемыми аркадами, представляющие собой вариации некой базилики. На зданиях помещены фигуры павлинов и висящие лампады. Эти сооружения считают или архитектурными фантазиями в духе росписей Помпей и декораций фасадов скальных гробниц в Петре, или предполагают в них варианты изображения одного конкретного храма.

Мозаика святые Онисифор и Порфирий	Фреска Вознесение Христово	Мозаика святые Косьма и Дамиан

Цветовая гамма мозаик переливается золотом и серебром, выразительность живописи построена на мягком течении форм и традициях эллинистической и римской портретографии. Фигуры изображены в позах с лёгким разворотом, их жесты и физиогномика исполнены покоя, которой имеет целью показать стабильность естества, доступную лишь в горнем мире. Взгляд у святых мечтательный, вдохновлённый.

Время создания мозаик — предмет дискуссий в науке (конец IV — начало V веков; середина или вторая половина V века; начало VI века). Наиболее вероятно, что, по аналогии со скульптурным портретом конца IV века и некоторыми другими мозаиками Салоник, убранство ротонды соответствует самой ранней из указанных датировок. Стиль мозаик характеризуется позднеэллинистическим влиянием, однако существует версия Й. Стржиговского, что изображённые на мозаиках ландшафты имеют иранские источники, но она не находит поддержки у искусствоведов.

Кроме мозаик купола и в сводах обхода, в конхе апсиды церкви сохранилась сильно пострадавшая фреска Вознесения (IX век), представляющая собой показательный образец периода иконоборчества в Салониках

Литература

• Папахатзис Н. Памятники Салоник. — MOLHO. — 159 с. — ISBN 960796405-5.
• Jack Finegan. [books.google.com/books?id=L5g9AAAAIAAJ&pg=PA108&dq=Rotunda+of+Galerius&as_brr=3&ei=IuBZSuCYNanWzATIrJwT&hl=ru The archeology of the New Testament: the Mediterranean world of the early Christian Apostles]. — Taylor & Francis, 1981. — С. 108-111. — ISBN 0709910061.
• Janina K. Darling. Mausoleum of Galerius, Thessaloniki // [books.google.com/books?id=4F-v35--l_gC&pg=PA84&dq=Rotunda+of+Galerius&as_brr=3&ei=IuBZSuCYNanWzATIrJwT&hl=ru Architecture of Greece]. — Oxford University Press, 2000. — С. 84-86. — ISBN 0192842110.

Ссылки

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 456 [whc.unesco.org/ru/list/456 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/456 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/456 фр.]

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Арка Галерия
• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ротонда святого Георгия
• [odysseus.culture.gr/h/2/eh251.jsp?obj_id=1812 Rotunda, Thessaloniki] (англ.). Hellenic Ministry of Culture. Проверено 19 июля 2009. [www.webcitation.org/652walPF4 Архивировано из первоисточника 29 января 2012].
• [www.icon-art.info/location.php?lng=ru&loc_id=232 Церковь св. Георгия, Салоники, Греция]. [www.icon-art.info Христианство в искусстве]. — галерея мозаик. Проверено 19 июля 2009. [www.webcitation.org/652wbXMSh Архивировано из первоисточника 29 января 2012].

Отрывок, характеризующий Арка и гробница Галерия

– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.