Арктида

Аркти́да (также Гиперборея) — гипотетический северный полярный континент, предположительно существовавший в недавнем геологическом прошлом.

Термин «Арктида» был предложен в XIX веке немецким зоогеографом И. Эгером, который так назвал «северную полярную землю», предположительно соединявшую Новый Свет с Евразией через приполюсные области. Позднее существование Гипербореи отстаивал классик советской арктической океанографии Я. Я. Гаккель, который, впрочем, считал её совокупностью архипелагов. Он писал: «Многие геолого-геоморфологические, зоогеографические, флористические, гидробиологические и некоторые другие данные указывают на то, что более значительные, чем сейчас, участки суши существовали в позднечетвертичное время не только в пределах шельфа, но, по-видимому, и в Арктическом бассейне; не исключено, что по простиранию крупнейших подводных хребтов здесь протягивались грядой небольшие острова, образовавшие в совокупности Арктиду». По мнению Я. Я. Гаккеля, и Новосибирские острова, и остров Врангеля представляют собой остатки древней суши. В рамках гипотезы, сушей были окружены архипелаг Шпицберген, острова Земли Франца-Иосифа и Северной Земли, Канадский Арктический архипелаг, а современные подводные хребты Гаккеля, Ломоносова и Менделеева возвышались над этими территориями, соединявшими Америку с Евразией.

Согласно же современным данным максимальное понижение уровня моря в последнюю ледниковую эпоху составляло 130 м от современного, соответственно обширные территории континентального шельфа, в том числе на севере Евразии и Северной Америки, были незатопленными, однако 3 вышеуказанных подводных хребта имеют высшие точки значительно ниже этого уровня.

Многих, возможно, разочарует, что Арктида не была страной населённой и в какой-то мере цивилизованной. Если она и существовала, то вряд ли была обитаема, ведь предполагаемое время её существования относится в основном к ранним этапам формирования и развития человеческого общества. К этому стоит добавить, что природные условия приполюсных пространств тогда могли быть (и даже наверняка были!) ещё более суровыми, чем в современную эпоху. Время предполагаемого существования Арктиды совпадает с основными этапами ледникового периода, когда составляющие её острова и перешейки, возможно, служили опорами ледниковых куполов и шельфовых ледников.

Л. С. Говоруха</blockquote> По поводу времени затопления Гипербореи среди её сторонников не существует общепринятой точки зрения. По мнению одних, Арктида прекратила своё существование 100 тыс. лет назад, по мнению других — от 18 до 16 тыс. лет назад. Академик А. Ф. Трёшников полагал, что части хребта Ломоносова могли выходить на поверхность и 8 тыс. лет назад. Я. Я. Гаккель утверждал, что суша, окружавшая Новосибирские острова и остров Врангеля, ушла под воду около 5 тыс. лет назад. Крупный советский гидробиолог Е. Ф. Гурьянова отстаивала точку зрения, что хребет Ломоносова выступал над поверхностью воды в исторически совсем недавнее время:

преграда в районе Восточно-Сибирского моря, Новосибирских островов и острова Врангеля, то есть в районе хребта Ломоносова, существовала довольно долго и исчезла совсем недавно, во всяком случае в послелитториновое время [не ранее 2500 лет назад].

Ряд специалистов связывали с Арктидой предания местного населения арктической тундры о «тёплой земле» на севере, а также известия о знаменитой «Земле Санникова», менее известной «Земле Андреева» и т. д. С начала XX века в европейских оккультно-мистических кругах научные гипотезы о полярном материке увязывались с мифической Гипербореей, якобы бывшей прародиной народа гипербореев. Вообще в истории Земли было два континента в Арктике.

См. также

• Арктическая гипотеза
• Лемурия
• Пацифида
• Гиперборея
• Фрисланд

Напишите отзыв о статье "Арктида"

Примечания

Литература

• Советская Арктика. Моря и острова Северного Ледовитого океана / Ред. Я. Я. Гаккель, Л. С. Говоруха. — М.: Наука, 1970. — 526 с. — (АН СССР. Ин-т географии. Природные условия и естественные ресурсы СССР).
• Говоруха Л.C. Что такое Арктида? // Земля и Вселенная : Журнал. — М.: Наука, 1984. — № 1.
• Кондратов. А. М. Была земля Арктида. — Магадан: Магаданское книжное издательство, 1983. — 200 с.

Отрывок, характеризующий Арктида

– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.