Армии президентств
Армии президентств (англ. Presidency armies) — вооружённые силы трёх Президентств, на которые делились территории в Индии, находившиеся под управлением Британской Ост-Индской компании, позднее — британские вооружённые силы в Индии. В конце XIX века были объединены в Британскую Индийскую армию.
Истоки
Первыми индийскими военными на британской службе были охранники, которые нанимались в каждом из Президентств для защиты торговых факторий. В середине XVIII века в каждом из трёх Президентств — Бенгальском, Мадрасском и Бомбейском — были созданы собственные армии: Бенгальская, Мадрасская и Бомбейская. Эти армии состояли из «европейских» полков, в которых и офицеры и рядовые были европейцами, и «туземных» полков, в которых командный состав был из европейцев, а прочие были индийцами. Для поддержки армий Компании Британская Корона отправляла и части регулярной Британской армии, которые именовались «королевскими полками» или «полками Его Величества».
Структура
Первым занялся созданием индийских воинских частей Роберт Клайв, решивший в 1757 году решил создать в Бенгальском президентстве батальоны «сипаев»[1], которые были бы вооружены, одеты и обучены так же, как и «красные мундиры», и которыми бы командовали британские офицеры. В Мадрасском президентстве эту идею реализовали в 1759 году, а в Бомбейском — в 1767. Набор в такие войска вёлся из представителей одной и той же касты, из определённых местностей и деревень[2]. В 1784 году были созданы полки регулярной кавалерии; иррегулярная кавалерия набиралась по традиционной для индийских государств системе. Также были образованы подразделения туземной артиллерии и туземных сапёров[2].
Между 1796 и 1804 годом была введена система полков, состоявших из двух батальонов, в каждом батальоне было по 22 британских офицера. Так как в реальности батальоны были слабо связаны друг с другом, и даже внутри одного полка не чувствовали себя единым подразделением, то в 1824 году была взята обратная идея, и базовым подразделением был сделан не полк, а батальон[2][3].
Период после восстания сипаев
Когда после восстания 1857-1858 годов управление Индией было передано от Ост-Индской компании Британской Короне, то в 1860 году все европейские полки вошли в состав Британской армии[4], но туземные части продолжали существовать в рамках армий Президентств, и служащие в них европейские офицеры считались не офицерами Британской армии, а офицерами, соответственно, Бенгальской, Мадрасской или Бомбейской армии. В 1895 году три армии Президентств были официально слиты воедино, в результате чего образовалась Британская Индийская армия.
| Состав армий президентств после реорганизации 1860-х годов[5] | |
|---|---|
|
3 полка |
|
19 полков |
|
4 полка |
|
7 полков |
|
10 батарей |
|
3 полка |
|
45 полков |
|
42 полка |
|
30 полков |
|
10 полков |
|
5 полков |
|
4 полка |
|
5 полков |
|
4 полка |
|
6 полков |
Напишите отзыв о статье "Армии президентств"
Примечания
- ↑ P. Duckers. The British-Indian Army 1860—1914. — 2003. — P. 5.
- ↑ 1 2 3 D. Jackson. India's Army. — 1942. — P. 1—8.
- ↑ G. F. MacMunn. The Armies of India. — 2010. — P. 20.
- ↑ P. Duckers. The British-Indian Army 1860—1914. — 2003. — P. 7.
- ↑ P. Duckers. The British-Indian Army 1860—1914. — 2003. — P. 8.
Литература
- Peter Duckers. [books.google.com/books?id=T46DIuNeFlAC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=true The British-Indian Army 1860—1914]. — 1. — Princes Risborough: Shire Publications, 2003. — 56 p. — ISBN 0-747-80550-4.
- Donovan Jackson. India's Army. — London: S. Low, Marston & Co., ltd., 1942. — 584 p.
- G. F. MacMunn. [books.google.com.ua/books?id=w3QwfyhR6qUC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=true The Armies of India]. — New Delhi: Lancer Publishers, 2010. — 224 p. — ISBN 1-935-50101-1.
- Stirling Rivett-Carnac. [books.google.com.ua/books?id=2iL6ZFwwtX0C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=true The Presidential Armies of India]. — New Delhi: Lancer Publishers, 2010. — 477 p. — ISBN 1-935-50106-2.
Отрывок, характеризующий Армии президентств
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
