Армия людова

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Армия Людова»)
Перейти к: навигация, поиск
Армия людова
польск. Armia Ludowa

«Пястовский орёл» — эмблема Армии людовой
Годы существования

1 января 1944 — январь 1945

Страна

Польша

Дислокация

Довоенная территория польского государства

Прозвище

«аловцы»

Марш

песня «Gdy naród do boju»

Участие в

Вторая мировая война

А́рмия людо́ва[1] (польск. Armia Ludowa, Народная армия) — военная организация Польской рабочей партии, которая действовала в 1944—1945 годах в Генерал-губернаторстве (Третий рейх), то есть на оккупированных Германией польских территориях.





История

Образована 1 января 1944 года на основе Гвардии Людовой. Также, в состав Армии Людовой вошли части Батальонов хлопских, отряды народно-рабочей милиции Рабочей партии польских социалистов[2], Союз борьбы молодых, отдельные подразделения и бойцы Армии Крайовой. Командующим AЛ являлся генерал Михал Жимерский, начальником штаба — Францишек Юзвяк.

Организация провозглашала своей целью восстановление дружественного к СССР демократического польского государства и пользовалась поддержкой Советского Союза.

Организационная структура

Организационная структура Армии Людовой в целом повторяла структуру Гвардии Людовой. Вооружённые формирования АЛ строились по образцу армейских подразделений польской армии.

В состав боевых отрядов Армии Людовой принимали не только поляков, но и представителей других национальностей (в том числе, евреев), а также советских граждан. В отрядах АЛ бывшие советские военнопленные занимались военным обучением польских партизан, они нередко становились «военными специалистами», а в некоторых случаях — даже командирами боевых подразделений.

В начале 1944 года численность членов АЛ составляла около 10 000 человек, к июлю она достигла 30 000 человек. Было сформировано 11 бригад (в том числе, две бригады из бежавших советских военнопленных, а позднее с территории СССР были переброшены ещё три партизанские бригады), 69 отрядов и некоторое количество мелких подпольных, разведывательных и партизанско-повстанческих групп[3].

Общая численность АЛ составляла около 55 тыс. человек, в том числе 11 тыс. бойцов в составе боевых подразделений и партизанских отрядов[4].

21 июля 1944 г. декретом Крайовой Рады Народовой организация была объединена с 1-й Польской армией в единое Войско Польское, после чего партизанские отряды и группы Армии Людовой, продолжавшие действовать за линией фронта, получили статус «партизанских частей Войска Польского» («Oddziały Partyzanckie WP»).

Боевые подразделения

Взаимодействие с СССР и «Союзом польских патриотов»

На территории УССР и БССР первые польские партизанские группы в составе советских партизанских отрядов появились в 1942 году. Так, в первой половине 1942 года в отряде им. Чкалова была создана разведывательно-диверсионная группа из 20 поляков, которую возглавил лодзинский коммунист Юзеф Мархлевский[10].

Кроме того, к весне 1943 года в спецшколе УШПД, которую возглавлял П. А. Выходец, начали обучение добровольцев из Польши[11]

Весной 1943 года, после начала украинскими националистами кампании террора в отношении польского и неукраинского населения, командование украинских советских партизанских отрядов поставило вопрос о формировании на территории УССР польских партизанских отрядов. 26 марта 1943 года это решение утвердила конференция Ровенского подпольного обкома КП(б)У. Было опубликовано «Обращение к населению Ровенской области» и начат выпуск газеты «Czerwony sztandar» на польском языке, в которой рассказывалось о положении на фронтах, деятельности «Союза польских патриотов», действиях советских партизан и создании 1-й польской дивизии. Передовица первого номера газеты была озаглавлена «Поляки, к оружию!»[12].

Вскоре в польских сёлах были сформированы местные группы самообороны, а в составе партизанского соединения В. А. Бегмы (куда пришло больше 100 добровольцев) был создан первый польский партизанский отряд[13][14].

В начале 1944 года под Ровно из русских, украинцев и поляков был сформирован партизанский отряд им. Щорса (командир В.С. Мацнев, 300 чел.)[15]

3 апреля 1944 года в СССР был создан Польский штаб партизанского движения, через который осуществлялась координация действий Армии Людовой с Советской Армией и польским военно-политическим руководством, помощь специалистами и командными кадрами, снабжение[16]. Помимо польских офицеров, в штабе работали советские специалисты (С. О. Притыцкий, И. И. Снигирь, И. Г. Старинов, В. А. Квитинский, И. Н. Кондрашов и др.)[17].

В распоряжение Польскому штабу партизанского движения были переданы все польские партизанские формирования, организованные и действовавшие на оккупированной территории СССР общей численностью 1863 человек, в том числе[18]:

В соответствии с постановлением ГКО СССР № 5563 сс от 8 апреля 1944 года началось оказание ПШПД помощи вооружением и техникой, также в распоряжение ПШПД было направлено 30 радистов, 30 врачей и 100 фельдшеров и медсестёр[20].

Польский штаб партизанского движения получил от СССР значительную материально-техническую помощь, только до конца июля 1944 года ПШПД было передано 2 транспортных самолёта, 3 самолёта У-2, 40 грузовиков, 18 легковых автомашин, 8600 винтовок, 4270 автоматов, 234 пулемёта, 137 противотанковых ружей, 52 миномёта, 120 тонн взрывчатых веществ, боеприпасов и продовольствия. За указанный период времени на самолётах ПШПД через линию фронта были переброшены 12 групп польских партизан (общей численностью 296 чел.) для укрепления и развертывания партизанского движения на оккупированной территории Польши[18].

  • в апреле 1944 года AL получила первую партию оружия, боеприпасов и снаряжения, а в дальнейшем, в период с начала мая до конца сентября 1944 года действовавшим на территории Польши польским партизанам с помощью самолётов было доставлено 1297 винтовок, 3179 автоматов, 167 пулемётов, 50 противотанковых ружей, 31 миномёт[21], 4413 штук миномётных мин, 7912 ручных гранат, 12 960 кг взрывчатки, 479 комплектов обмундирования[22], а также боеприпасы, бинокли и топографические карты[23].

В общей сложности, для поддержки польских партизан в период с 27 мая 1944 года до 16 января 1945 года советской авиацией было произведено 70 авиарейдов (99 самолёто-вылетов), не считая вылеты в район Варшавы в период Варшавского восстания[24].

Кроме того, по распоряжению советского командования, помощь отрядам Армии Людовой оказывали советские партизаны:

  • так, в феврале 1944 года советские партизаны из соединения А. Ф. Фёдорова передали партизанам Армии Людовой 30 автоматов, 10 ПТР, боеприпасы и взрывчатку[25];
  • в феврале 1944 года советские партизаны из соединения М. И. Наумова в селе Ожанна (в 5 км северо-восточнее Лежайска) передали польским активистам 30 винтовок и 1500 патронов для создания отряда самообороны из жителей села[26], а в марте 1944 года в селе Завины (на реке Западный Буг) вооружили отряд из 200 партизан Армии Людовой[25].

21 июля 1944 года ПШПД был реорганизован в Отдел материально-технического снабжения верховного командования Войска Польского[27].

В соответствии с постановлением ГКО СССР № 6250 от 25 июля 1944 года все советские партизанские отряды, подчинённые Украинскому штабу партизанского движения, находившиеся на территории Польши, были переданы в оперативное подчинение командованию Войска Польского; материально-техническая база УШПД была передана в распоряжение отдела материально-технического снабжения командования Войска Польского[28].

Боевая деятельность

26 февраля 1944 года командование Армии Людовой отдало приказ № 26 о переходе в наступление. Основными задачами стали разрушение немецких коммуникаций и создание оперативной базы в Яновских, Билгорайских и Парчевских лесах[29].

В марте 1944 года командование Армии Людовой издало приказ об установлении связи с вступающими в Польшу советскими соединениями, налаживании с ними взаимодействия и оказании им помощи[30]. Помимо действий в тылу немецких войск, отряды и бойцы Армии Людовой участвовали в боях на линии фронта совместно с советскими войсками[31].

В течение 1944 года подразделения Армии Людовой провели 904 боевых операции (в том числе, 120 крупных боёв, 370 операций на железных дорогах и 50 операций на дорогах и дорожных сооружениях); разрушили 79 шоссейных и железнодорожных мостов и 55 железнодорожных станций[32], организовали крушение 322 эшелонов; уничтожили свыше 19 тыс. немецких солдат и офицеров[33], 24 танка, 191 автомашину, 3 самолёта[34], 465 паровозов и 4000 вагонов[32].

Боевые операции

  • бой в Липских лесах;
  • 23 марта 1944 года — захват оружейного склада в городе Марки, захвачено 200 шт. винтовок, 10 пистолет-пулемётов, 2 ручных пулемёта и боеприпасы;
  • 14 мая 1944 года — бой у деревни Ромблюв в Люблинском воеводстве (немецкая антипартизанская операция «Майгевиттер»). Объединенные силы AL, которыми командовал М. Мочар, в течение дня вели бой с частями 5-й танковой дивизии СС «Викинг»[35]
  • 8-15 июня 1944 года — бои в Яновских лесах (немецкая антипартизанская операция «Штурмвинд I»). В начале июня 1944 года в этом районе находилось около 1800 советских партизан (соединение В. П. Чепиги, соединение Б. Г. Шангина, отряд им. Александра Невского, отряд Н. А. Прокопюка, отряд М. Я. Неделина и отряд Василенко) и 1200 польских партизан AL. Немецкое командование предприняло попытку окружить и уничтожить находившиеся здесь польские и советские партизанские отряды, к 8 июня в районе были сосредоточены 154-я и 174-я резервные пехотные дивизии вермахта, часть 213-й охранной дивизии, 4-й полицейский полк СС, 1-й мотобатальон СС, 318-й и 115-й охранные полки, а также ряд вспомогательных и полицейских частей и один кавалерийский отряд из состава калмыцкого кавалерийского корпуса Долля при поддержке авиации. Партизанские части дали бой на позиции у реки Брашев. После продолжительных боёв, 14 июня немецкие части сумели окружить партизан, но в ночь с 14 на 15 июня они прорвались в Билгорайские леса, а затем, вновь прорвав кольцо окружения, ушли в Немировские леса. Вместе с партизанами из окружения были выведены более 1000 мирных жителей, прятавшихся в лесах от немецких оккупационных властей[36].
  • 21-24 июня 1944 года — бой в Сольской пуще (немецкая антипартизанская операция «Штурмвинд II»). Вышедшие из окружения в Яновских лесах, 21 июня советские и польские партизаны были снова окружены немцами в Сольской пуще. После нескольких дней оборонительных боёв, 24 июня партизаны с боем прорвали кольцо окружения, после чего часть польских партизан вернулась в Билгорайские леса, а три советских партизанских отряда — ушли в Карпаты[37]. Оставшиеся в окружении отряды и отдельные бойцы продолжали сопротивление до 25-27 июня. В общей сложности, в ходе антипартизанской операции в этом районе было убито до 1000 чел. (включая местных жителей, скрывавшихся здесь от немцев), ещё 65 партизан были захвачены в плен и расстреляны в урочище Рамы (у Билгорая) 4 июля 1944 года[38].
  • 15 августа 1944 года — бой под Стопницей. В ходе боя, Краковская бригада AL под командованием полковника Францишека Ксенжарчика («Михал») прорвалась через линию фронта и вышла в расположение советских войск.
  • 12-13 сентября 1944 года — бои в Котфиньских лесах и сражение под Эвиной.
  • 16-19 сентября 1944 года — бои в Сухенднёвском лесном массиве (наиболее ожесточенное столкновение произошло под Свиной Гурой). В ходе боев полуэскадрон калмыков под руководством И. С. Манцына перебил немецких офицеров и перешёл на сторону партизан, это событие вызвало замешательство у немецкого командования, операция была приостановлена, другие «восточные части» были отстранены от участия в операции и выведены из района боевых действий[39].
  • 29-30 сентября 1944 года — бой у Грушки в Энджеевском повяте. Немецкие части (около 5 тыс. солдат при поддержке бронетехники, артиллерии и миномётов) окружили боевую группу из 1500 партизан AL под командованием майора Генрика Половняка («Зигмунт»), бои начались около 7 часов утра и продолжались в течение дня, а ночью партизаны прорвались из окружения и ушли в лесной массив Секерно — Ратайе. При отражении двух танковых атак огнём из противотанковых ружей и гранатами были уничтожены два танка, подбиты ещё один танк и один броневик[40]. Потери партизан составили 50 убитыми и 70 ранеными[41].
  • в ночь с 27 на 28 октября 1944 года в районе селения Хотча партизаны нескольких соединений AL и «Батальонов Хлопских» с боем прорвались через линию фронта в расположение советских войск.
  • 12 декабря 1944 года — налёт на концентрационный лагерь у селения Byczki в районе Скерневице, освобождены 160 узников.
  • январь 1945 года — бои за город Сосновец. Отряд AL под командованием С. Чарнецкого и передовой отряд 59-й армии после двухдневных боёв освободили северо-восточный пригород города[42]
  • 17 января 1945 года — уцелевшие бойцы АЛ оказали помощь частям Советской Армии и 1-й армии Войска Польского в боях за Варшаву[43][44]

Участие в Варшавском восстании

Руководство Армии Крайовой не предупредило руководство Армии Людовой о подготовке к восстанию в столице и дате выступления, в результате варшавская организация Армии Людовой столкнулась с организационными трудностями (с началом восстания её активисты оказались отрезаны от ряда складов с оружием и снаряжением; также оказалась нарушена система связи АЛ, и бойцы некоторых боевых групп утратили связь с командованием)[45]. Основные силы варшавской организации АЛ действовали в районах Старе Място, Повисле и Жолибож[46]. Всего в Варшавском восстании участвовали около 1800 бойцов Армии Людовой (из них 600 — в районе Праги, на восточном берегу Вислы, а ещё некоторое количество активистов, оказавшись отрезанными от своих отрядов в первые дни восстания, вступили в состав отрядов АК)[47].

Общее руководство силами АЛ в районе Варшавы осуществлял командующий округом «Варшава-город», майор Болеслав Ковальский («Рышард»), он погиб вместе со штабом под развалинами здания на ул. Фрета, взорванного гитлеровцами[48].

12 сентября 1944 года было создано общее командование сил Армии Людовой, Польской Армии Людовой и Корпуса безопасности в Варшаве[49]. 14-15 сентября 1944 года между ними было заключено соглашение о создании объединенных вооружённых сил в Варшаве (Połączone Siły Zbrojne), а 25-26 сентября 1944 года — заключено политическое соглашение (Powstańcze Porozumienie Demokratyczne).

В ходе восстания руководство АЛ было вынуждено ограничить прием новых добровольцев, в связи с нехваткой оружия и политическими причинами — нежеланием увеличивать напряженность в отношениях с руководством АК[47].

После начала восстания, руководство АЛ неоднократно направляли связных для информирования командования советских войск и Войска Польского о положении в городе, местонахождении собственных и немецких сил для нанесения по противнику артиллерийских ударов и определения мест сброса помощи. Отправка связных не прекращалась и после установления немцами блокады берега Вислы — так, в ночь с 12 на 13 сентября 1944 года через Вислу сумели перебраться связные Елена Яворская и Янина Бальцежак[50]; в ночь с 14 на 15 сентября 1944 года — связная Алисия Сольская («Инка»)[51], а в ночь с 16 на 17 сентября 1944 года — капитан Кароль Венцковский, но большинство связных погибли.

30 сентября 1944 года АЛ стало известно, что на переговорах о капитуляции, которые ведет с гитлеровцами командование АК, статус военнопленных («комбатантов») распространяется на бойцов АК, но не распространяется на бойцов Армии Людовой, в связи с этим было принято решение идти на прорыв[52]. При отступлении и выходе из города силы АЛ понесли очень тяжелые потери: так, 30.09.1944 из района Срюдместье и Жолибожа на восточный берег Вислы переправились только 28 бойцов АЛ и 7 примкнувших к ним бойцов АК[53].

в Верхней Словении

Уже в августе 1944 года некоторое количество польских партизан действовало в составе отрядов чехословацких партизан на территории Чехословакии[54].

В мае 1945 года в составе французско-польского партизанской бригады «Liberté» в Верхней Словении действовала польская партизанская рота им. «Старого», ядро которой составляли активисты лодзинской ячейки ППР, бежавшие из концлагеря на австрийско-югославской границе в районе перевала Любель. Командиром роты являлся Юзеф Жетельский[55].

Взаимоотношения с иными польскими силами

Армия Людова столкнулась с враждебным отношением со стороны националистического подполья NSZ, сопровождавшимся вооружённым противостоянием:

  • уже в феврале 1944 года вооружённые нападения и убийства представителей ППР и бойцов AL боевиками NSZ «стали нередким явлением»[56].
  • 11 апреля 1944 года командир 1-й бригады AL имени Земли Люблинской, капитан Владислав Скшипек («Гжибовский»), прибывший на переговоры с командованием отряда NSZ в селение Кобыляж, был расстрелян из автоматов[57].
  • 14 апреля 1944 года в Тшидницкой воле вошедший в деревню отряд NSZ начал разыскивать и убивать оставленных на попечении крестьян раненых бойцов AL, спешивший на помощь отряд AL «Блыскавицы» под командованием Феликса Козыры попал в засаду NSZ, в бою с засадой погиб командир отряда[57].
  • боевиком NSZ был застрелен активист AL Стефан Шиманьский («Крук»), один из организаторов партизанского движения в Люблинском воеводстве[57].
  • боевиком NSZ был убит Леон Кочаский («Болек»), секретарь Радомской окружной партийной организации ППР[58].
  • боевиками NSZ был убит Ян Кандель («Анджей»), боец AL и секретарь 1-го подрайона ППР[59].
  • в июне 1944 года в районе Островца-Свентокшисского группа из пяти подрывников под командованием сержанта Сташиньского была окружена отрядом из 30 боевиков NSZ и под угрозой уничтожения разоружена, захвачена в плен и доставлена в деревню Дроговля «для допроса». После того, как поднятый по тревоге батальон бригады «Грюнвальд» окружил деревню, командир отряда NSZ был вынужден освободить партизан (к этому времени сильно избитых) и вернуть их оружие[60].
  • 26 июня 1944 года в Скробачеве (недалеко от Стопницы) отряд AL из 50 бойцов был атакован превосходящими по численности силами NSZ, но сумел выйти из окружения, потеряв в бою 4 бойцов убитыми и 2 ранеными. Потери националистов из NSZ оценивались в 20 убитых и раненых[61].
  • 8 сентября 1944 года под Жомбцем (к юго-востоку от Ченстохова) Свентокшисская бригада NSZ атаковала советско-польское партизанское соединение (отряд AL им. Войцеха Бартоша Гловацкого и отряд советских партизан), в бою погибли 55 советских и польских партизан[62]. В плен к боевикам NSZ попали 32 партизана Армии Людовой и 72 советских партизана, после чего 70 советских партизан и 3 польских партизана Армии Людовой были убиты (ещё двое советских партизан сумели бежать), оставшимся польским партизанам предложили присоединиться к NSZ, и несколько из них перешли в NSZ[63].
  • в ноябре 1944 года в Ченстоховском районе боевиками NSZ были убиты 10 партизан Армии Людовой[63].

Отношения с Армией Крайовой были не вполне однозначными: с одной стороны, в течение 1944 года на уровне военно-политического руководства отношения AL и AK существенно осложнились (в частности, руководство АК резко реагировало на случаи перехода своих бойцов в ряды AL, это рассматривалось как «дезертирство»); с другой стороны — известны случаи взаимодействия бойцов и подразделений AK и AL на местном уровне в борьбе с немецкими оккупантами.

  • в приказе от 12 июля 1944 года командующий АК, генерал Т. Коморовский назвал отряды AL «коммунистическими бандами»[64]

Послевоенные события

3 июля 1951 года в Вене была создана Международная федерация борцов сопротивления, объединявшая 55 организаций и ассоциаций бывших борцов Движения Сопротивления, партизан, бывших узников немецких концлагерей, иных участников борьбы против нацизма и родственников жертв. Организации ветеранов Армии Людовой участвовали в работе федерации[65].

Память

  • аллея Армии Людовой в Варшаве (польск. Aleja Armii Ludowej)

Напишите отзыв о статье "Армия людова"

Примечания

  1. Лопатин В. В., Нечаева И. В., Чельцова Л. К. Прописная или строчная? Орфографический словарь. — М.: Эксмо, 2009. — С. 60. — 512 с.
  2. [armialudowa.com/ Rada Krajowa Żołnierzy Armii Ludowej]
  3. Армии стран Варшавского договора. (справочник) / А. Д. Вербицкий и др. М., Воениздат, 1985. стр.103-105
  4. Большая Российская Энциклопедия / редколл., гл. ред. Ю. С. Осипов. том 2. М., Научное издательство «Большая Российская Энциклопедия», 2005. стр.254
  5. В. И. Клоков. Борьба народов славянских стран против фашистских поработителей. Киев, изд-во Академии Наук УССР, 1961. стр.251
  6. Mieczysław Wieczorek. Armia Ludowa. Powstanie i organizacja 1944—1945. Warszawa: Wydawnictwo MON, 1979. s. 209.
  7. Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.104
  8. 1 2 М. И. Семиряга. Советские люди в европейском движении Сопротивления. М., «Наука», 1970. стр.50
  9. 1 2 В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.802
  10. В. С. Толстой. Братское содружество белорусского и польского народов. 1944—1964. Минск, «Наука и техника», 1966. стр. 15
  11. И. Г. Старинов. Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта (книга 2) // альманах «Вымпел», № 1, 1999
  12. И. И. Бескромный. Огненный лес. М.: Воениздат, 1964. стр. 60-62
  13. В. А. Бегма. Пути непокорённых. М.: Воениздат, 1963. стр. 219-221
  14. Оксана Петрушевич. Взаимодействие польского подполья с советскими партизанскими отрядами в обороне польского населения от действий отрядов украинских националистов на Волыни в 1943 году // Забытый геноцид: «Волынская резня» 1943—1944 годов: сборник документов и исследований / сост. А. Р. Дюков. М.: Алексей Яковлев, 2008. стр. 106
  15. А. Сгибнев. По следам героев. М., государственное издательство политической литературы, 1962. стр. 3-11
  16. История Второй мировой войны. 1939—1945 (в 12-и томах). том 8, М., Воениздат, 1977. стр. 217
  17. М. И. Семиряга. Советские люди в европейском Сопротивлении. М., «Наука», 1970. стр. 16
  18. 1 2 М. И. Семиряга. Советские люди в европейском Сопротивлении. М., «Наука», 1970. стр. 40
  19. Юзеф Собесяк. Бригада «Грюнвальд». М., Воениздат, 1967. стр. 8-9, 13, 49
  20. История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 8. М., Воениздат, 1977. стр.196
  21. полковник М. А. Аракелян. Великий интернациональный подвиг. Краткий очерк освободительной миссии Советской Армии во второй мировой войне. М., Воениздат, 1964. стр. 47
  22. И. З. Захаров. Дружба, закалённая в боях. М., «Мысль», 1970. стр. 245
  23. Т. Ф. Новак. Лесная быль. М., Воениздат, 1962. стр. 48
  24. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945 (в шести томах). / редколл., П. Н. Поспелов и др. том 6. М., Воениздат, 1965. стр. 319
  25. 1 2 В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр. 796
  26. Я. М. Кузнец. От Днепра до Сана. Киев, Политиздат, 1981. стр.121-125
  27. История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 9. М., Воениздат, 1978. стр. 431
  28. РГАСПИ: ф. 644, оп. 2, д. 364, л. 103-104
  29. История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941—1945 (в шести томах). / редколл., М. М. Минасян и др. том 4. М., Воениздат, 1962. стр.231
  30. [militera.lib.ru/docs/da/terra_poland/02.html Русский архив: Великая Отечественная. Том 14 (3-1). СССР и Польша. — М.: ТЕРРА, 1994.]
  31. Мировые войны XX века: в 4-х кн. книга 3. Вторая мировая война. / Институт всеобщей истории РАН. М., "Наука", 2005. стр.419
  32. 1 2 Антифашистское сопротивление в странах Европы в годы второй мировой войны / ред. В. П. Бондаренко, П. И. Резонов. М., Соцэкгиз, 1962. стр.77
  33. Армия Людова // Большая энциклопедия (в 62-х тт.). / редколл., гл. ред. С. А. Кондратов. том 3. М., ТЕРРА, 2006. стр.470
  34. Ф. Г. Зуев. Польский народ в борьбе против фашизма. М., «Наука», 1967. стр.107
  35. Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр.413
  36. В. И. Клоков. Плечом к плечу (советские люди в партизанском движении европейских стран) // Советские партизаны: из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны / ред.-сост. В. Е. Быстров, ред. З. Н. Политов. М., Госполитиздат, 1961. стр.800
  37. Народная война в тылу фашистских оккупантов на Украине. 1941—1944. (в 2-х тт.) / колл. авт., редколл., гл. ред. Ю. Ю. Кондуфор, отв. ред. В. И. Клоков. Книга 2. Киев, «Наукова думка», 1985. стр.257
  38. Збигнев Залуский. Сорок четвёртый. События, наблюдения, размышления. / пер. с польск. П. К. Костикова. М., Воениздат, 1978. стр.78-79
  39. Т. Ф. Новак. Лесная быль. М., Воениздат, 1962. стр.99-103
  40. Т. Ф. Новак. Лесная быль. М., Воениздат, 1962. стр.133-137
  41. [powiat.starachowice.pl/?pid=1&ca=show&id=1151 Uroczystości 68 rocznicy największej bitwy partyzanckiej na kielecczyźnie]
  42. История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 10. М., Воениздат, 1979. стр.79
  43. утром 17 января 1945 встретивший 2-ю роту 6-го пехотного полка 2-й пехотной дивизии Войска Польского боец AL провёл в старую цитадель штурмовую группу дивизии (взвод хорунжего Забияки и взвод старшего сержанта Покоры), которая атаковала немецкие позиции одновременно с началом штурма цитадели
    генерал-лейтенант С. Поплавский. За Варшаву // "Военный вестник", № 1, 1965. стр.19-23
  44. ещё один солдат АЛ помог уничтожить немецкий дот на улице Маршалковской, который остановил продвижение 6-го пехотного полка 2-й пехотной дивизии Войска Польского)
    Герои-интернационалисты / сост. В. В. Тян. М., «Просвещение», 1991. стр.116
  45. Рышард Назаревич. Варшавское восстание. 1944 год / пер. с польск., послесл. и общ. ред. И. Созина. М., «Прогресс», 1989. стр.43
  46. Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.50
  47. 1 2 Рышард Назаревич. Варшавское восстание. 1944 год / пер. с польск., послесл. и общ. ред. И. Созина. М., «Прогресс», 1989. стр.99-100
  48. Память о совместной борьбе. О советско-польском боевом братстве в годы борьбы с немецким фашизмом. / сост. Г. Лобарев, Л. Грот; под общ. ред. В. Светлова. — М., Политиздат; Варшава, изд-во национальной обороны ПНР. 1989. стр.167
  49. Всемирная история / редколл., отв. ред. В. П. Курасов. том 10. М., «Мысль», 1965. стр.382
  50. Збигнев Залуский. Пропуск в историю. М., «Прогресс», 1967. стр.122
  51. И. В. Соловьев. В боях за Народную Польшу // На вечные времена / сб., Л. Лениздат, 1965. стр.44-45
  52. Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.196, 200—204
  53. Зенон Клишко. Варшавское восстание. Статьи, речи, воспоминания, документы. М., Политиздат, 1969. стр.55, 77, 101
  54. История Второй мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 9. М., Воениздат, 1978. стр.156
  55. В. Гура. Интернациональный характер польского движения Сопротивления // Вторая мировая война. Материалы научной конференции, посвященной 20-й годовщине победы над фашистской Германией (14-16 апреля 1965 г.). Книга 3. Движение сопротивления в Европе. М., «Наука», 1966. стр.220-221
  56. И. Я. Юркин. У нас особое задание. М., «Советская Россия», 1973. стр. 102
  57. 1 2 3 Збигнев Залуский. Сорок четвёртый. События, наблюдения, размышления. / пер. с польск. П. К. Костикова. М., Воениздат, 1978. стр. 66-67
  58. И. Ф. Золотарь. Друзья познаются в беде. М., «Советская Россия», 1973. стр. 59
  59. Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр. 370
  60. Юзеф Собесяк. Бригада «Грюнвальд». М., Воениздат, 1967. стр. 148-158
  61. Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр. 417
  62. Р. Назаревич. Некоторые проблемы взаимоотношений между различными группировками в польском движении Сопротивления // Вторая мировая война. Материалы научной конференции, посвященной 20-й годовщине победы над фашистской Германией (14-16 апреля 1965 г.). Книга 3. Движение сопротивления в Европе. М., «Наука», 1966. стр.241-257
  63. 1 2 Польское рабочее движение в годы войны и гитлеровской оккупации (сентябрь 1939 — январь 1945) / М. Малиновский, Е. Павлович, В. Потеранский, А. Пшегонский, М. Вилюш. М., Политиздат, 1968. стр. 442
  64. Tadeusz Żenczykowski. Polska lubelska 1944. Warszawa, 1990. s. 257—259.
  65. Международная федерация борцов сопротивления // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. том 15. М., «Советская энциклопедия», 1974. стр.596

Литература

  • Waldemar Tuszyński. Walki partyzanckie w lasach lipskich, janowskich i Puszczy Solskiej: czerwiec 1944. Warszawa, Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1954.
  • Czesław Warchocki. Rzeczpospolita partyzancka. Warszawa, «Książka i Wiedza», 1972. — 422 s.

Ссылки

  • [michalw.narod.ru/index-AL.html Армия Людова] (англ.)
  • [www.zn.ua/1000/1030/34312/ Владимир Павлив. Армия крайова и Армия людова — государственная или народная? // «Зеркало недели», № 12 от 29 марта 2002]

Отрывок, характеризующий Армия людова

– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.


На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…