Армяне в Краснодарском крае

Армяне в Краснодарском крае — крупнейшая армянская община России.

История

Хотя армянское население на территории края известно по крайней мере с I века до н. э. (в связи с пребыванием многотысячных армянских легионов Тиграна Великого на охране окраин Понтийского царства Митридата VI), однако современная региональная группа кубанских армян формировалась на протяжении последних 1 тысячи лет, в результате трех крупных миграционных потоков: Х—ХV вв., 1860—1916 гг. и последняя волна имела место после распада СССР. Так, примерно 15 % общины, живёт в крае со времен Средневековья (Х-ХV вв.), в связи с падением древнего Армянского царства Багратидов, к тем, что поселились в регионе между 1860—1916 гг., относятся 46 % общины, как правило это были армяне из Трапезундского вилайета Османской Империи и лишь оставшиеся 39 % относятся к так называемым «новым поселенцам», которые обосновались в Краснодарском крае в советские и постсоветские годы.

На территории края находятся несколько сот армянских сёл и действуют около двух десятков армянских церквей.

Численность

Согласно переписи 1989 года, в Краснодарском крае проживало свыше 182 тыс. армян (34,2 % от общей численности армян в РСФСР), согласно переписи 2002 года — ок. 275 тыс. (24,3 % от общей численности армян в Российской Федерации, 5,4 % населения края).

При этом в Туапсинском районе армянское население составляет 21 %, в Большом Сочи — 20,2 %, более 10 % населения армяне составляют в городе Белореченске, в Анапском и Апшеронском районах.

В период между переписями населения 1989 и 2002 годов армяне стали второй по численности после русских этнической общностью Краснодарского края (в 1989 году второе место после русских занимали украинцы).

Однако по многим неофициальным данным, реальная численность армян в крае значительно больше официальных. Так, например, приводятся цифры от 500 тысяч до 1 миллиона. По данным главы Союза Армян России Ара Абрамяна, в Краснодарском крае живёт от 650 тысяч до 700 тысяч армян.

При этом армянское население края-это не однородная масса, а представляет собой конгломерат различных субъэтнических групп, имеющих разную историю своего появления на территории современного Краснодарского края. Главным образом можно выделить 3 группы армян : закубанские, амшенские и переселенческие, или «новые». Говоря о численности каждого из групп приводятся следующие цифры :

• Закубанские армяне (или черкесогаи) — субътническая группа армян, поселившихся на территории современного Краснодарского края в 10-15 веках. их численность оценивается в 100 тысяч человек, или 15 % от общей численности местных армян.
• Амшенские армяне — субъэтническая группа армян, поселившихся на территории края между 1860—1916 гг. их численность оценивается в 300 тысяч человек, или 46 % от общей численности общины.
• Переселенческие (или новые) армяне — группы этнических армян, поселившихся в крае в основном в 1990-е гг., главным образом беженцы или вынужденные иммигранты из республик Закавказья (Азербайджан, Нагорный Карабах, Абхазия, Грузия, Армения) и других регионов бывшего СССР (Чечня, Астрахань, Ростов-на-Дону и т. д.). Общая численность этой группы армян, оценивается в 250 тысяч человек, что составляет 38 % местного армянского населения.

Классификация

М. В. Савва считает возможным выделить следующие специфические подгруппы армян Кубани:

• Старожильческие группы:
  • Черкесогаи;
  • Амшенцы;
  • Хемшилы;
• Переселенческие группы:
  • переселенцы из Абхазии (потомки старожильческих групп амшенских армян, живут в основном в Сочинском районе); для них характерно наличие давних прямых контактов с армянами на российской территории, сходство занятий, ценностей и языковая идентичность, что максимально облегчило их адаптацию к новой социальной среде;
  • беженцы из Азербайджана (который для многих беженцев и переселенцев стал своего рода транзитным пунктом), подразделяются по географии исхода на бакинцев, сумгаитцев, кировабадцев и др.;
  • переселенцы из Грузии — из Ахалкалакского, Богдановского (франги, эрзерумцы) и Ахалцихского районов и в небольшом количестве — из Тбилиси. Ахалцихский и Ниноцминдский муниципалитеты Грузии до сих пор остаются местами компактного проживания армян, в том числе армяно-католического населения (в большинстве своём они были переселены туда после Адрианопольского мирного договора 1829 года), а в Ахалкалакском районе армянское население составляет этническое большинство (выходцы из Эрзерума). В Краснодарском крае ахалкалакские армяне поселились в станице Казанской, в Гулькевичах, Кропоткине, Тимашёвске;
  • переселенцы из Армении и из Нагорного Карабаха, покинувшие родные места в основном из-за тяжёлых условий жизни, порождённых транспортной, энергетической и торговой блокадой, сохраняющейся со времён Карабахской войны; часть армян — это пострадавшие от землетрясения 7 декабря 1988 года (районы Ленинакана и Спитака), принятые местными властями в гостиницах и санаториях Геленджика, Анапы, Туапсе и города Краснодара;
  • переселенцы из Средней Азии — изначально это выходцы из Нагорного Карабаха, Зангезурского и Горисского районов Армении, вынужденные уехать в Россию в результате ксенофобного давления, которому они подверглись в постсоветских республиках; в эту группу можно отнести и беженцев и переселенцев из Грозного (Чечня).

Армянский национальный район

Армянский национальный район — национальный район в составе Краснодарского края (в 1925—1934 — Северо-Кавказского, в 1934—1937 Азово-Черноморского) края.

Национальный район был образован 10 марта 1925 года на территории, населённой преимущественно армянами. Центром района было назначено село Елисаветпольское. Первоначально Армянский национальный район входил в Майкопский округ. В 1930 году окружное деление было упразднено.

С конца 1930-х годов термин «национальный район» перестаёт употребляться, и район называется просто Армянским.

С 1943 по 1946 год центром района было село Черниговское.

В 1953 году район был упразднён, а его территория — разделена между соседними районами.

Краснодар

В Краснодаре действуют Региональное отделение Союза армян России, Краснодарская городская организация САР, Пашковская армянская община (пос. Пашковский). Краснодар является центром епархии юга России Армянской апостольской церкви.

Новороссийск

История армянской общины Новороссийска уходит своими корнями к основанию города. Одним из его основателей, адмирал Серебряков (Арцатагорцян), имел армянское происхождение. Армянская община внесла значительный вклад в развитие города, в разные периоды времени армяне занимали здесь руководящие должности, оказывали финансовую и материальную помощь, вносили вклад в развитие деловой активности и т. д. На сегодняшний день численность армян, по данным Армянского культурного общества «Луйс», составляет около 40 тыс. человек.

В городе действует три армянских общества «Луйс», «Дар» (Дружба армян России) и [sarinfo.org/regional/?r=krasnodar отделение Союза армян России]. Выпускается ежемесячная газета «Луйс», действуют молодёжные кружки пения, танцев, работает воскресная армянская школа, а также строится большая Армянская церковь в районе Мефодиевки. Многие армянские бизнесмены занимаются меценатством и благотворительностью, помогая детским садам, школам, университетам, финансируя строительство культурных памятников (таких, как, например, памятник основателям города на набережной Серебрякова). Также в городе Новороссийске существуют две армянские некоммерческие организации: Международное Армяно-Казачье Объединение Дружбы и Сотрудничества (МАКО ДС) и Фонд по реставрации памятников ВОВ имени Героя Советского Союза Унана Аветисяна. В Новороссийске имеется армянское село Победа.

Сочи

Первые армяне-переселенцы появились в Сочинском округе в 1882 году. Это были беженцы из Турции. В дальнейшем было ещё несколько потоков беженцев, особенно значительные относятся к 1905 году и периоду Первой мировой войны.

После Спитакского землетрясения число армян в городе также выросло.

В городе действует Краснодарская Краевая Общественная Организация «Армянская диаспора Святой Саркис», основанная в 1992 году братьями Арменом и Амбарцумом Мхитарянами, которые руководят организацией по настоящее время. Основными целями деятельности организации являются содействие национальному и духовному возрождению, сохранению и развитию языка, культуры и традиций армянского народа. В п. Калиновка Лазаревского района г. Сочи с 1993 года организация возводит Армянскую Апостольскую Церковь Святого Саркиса. Фундамент Церкви был торжественно Освящен 5 октября 1993 года Главой Ново-Нахичеванской и Российской Епархии Архиепископом Тираном Курегяном.

В таких крупных сочинских сёлах как Весёлое, Черешня, Калиновка, Вишнёвка, Волковка, Высокое, Горное Лоо, Нижняя Шиловка, Верхневесёлое, Барановка, Верхний Юрт, Краевско-Армянское и др., армяне составляют более половины населения.

• По неофициальным данным, армяне составляют около 30 % населения Большого Сочи.

Туапсе

Первые армяне поселились в Туапсе в ХI веке и уже к ХV веку, на территории района сформировалась крупная армянская колония, с собственной административно-правовой системой. В колонии насчитывалось 9 населенных пунктов. Армяне в Туапсе занимались в основном земледелием, хотя имелись так же ремесленники и купцы. С вхождением района в состав Российской империи в ХIХ веке, большинство местного армянского населения значительно ассимилировалось в русской среде. В конце ХIХ века в район прибывают армяне из Черноморского побережья Малой Азии. В Туапсинском районе имеются армянские сёла, в числе которых Пляхо, Подхребтовое, Гойтх, Терзиян, Тенгинка, Лермонтово , Шаумян, Островская Щель и другие.

• По официальным данным на 2002 год, в Туапсинском районе проживало 12859 армян, что составляло 20,99 % населения района, по неофициальным данным, число армян может достигать до 30-35 % населения района.

Темрюк

На территории Темрюка армяне обосновались в X—XIII вв., так, например, в Темрюкском музее хранятся два мраморных обломка одной плиты — хачкара, датируемые XIII — первой половиной XIV вв.

Посетивший регион в XVIII веке Иоганн Тунманн говоря о поселении отмечал:

Темрук, маленький город на северо-востоке от Тамани; он лежит на том рукаве Кубани, который получил название от этого Темрука и неподалеку отсюда впадает в Азовское море. Он ведет довольно значительную торговлю. Жители его частью ясы, частью греки, евреи и армяне; они с давнего времени платили дань крымскому хану. Он немного укреплен, но в течение двух последних столетий очень страдал от набегов донских казаков. Как кажется, его основали черкассы в монгольский период. Он ни в коем случае не древняя Таматарха

В ХIХ веке, а также в начале ХХ века, число местных армян возросло за счет армян-амшенцев из провинции Трапезунд Османской империи. В 1990-е гг., в Темрюк прибыли несколько сотен армянских семей из конфликтных зон Кавказа и Закавказья.

• По данным местной армянской общины, в Темрюкском районе проживает ок. 20 тысяч армян, что составляет ок. 15 % населения района.

Армавир

В Закубанье большинство армян переселилось в XV веке из Крыма, где к тому времени окончательно сформировалось вассальное Турции Крымское ханство и условия для проживания преобладавших там некогда христиан (греки-румеи, армяне, крымские готы) резко ухудшились. В 1475 г., когда турки окончательно захватили Крым и стали истреблять мирное население, армяне начали активно эмигрировать, при этом часть из них нашла убежище среди адыгов и абхазов, в то время ещё христиан или язычников. Армяне-переселенцы, прожив в горах 300 лет, переняли язык, нравы, обычаи, особенности быта, весь уклад жизни адыгов, среди которых они поселились, однако сохранили своё этническое самосознание и христианскую веру — армяно-григорианскую, близкую к русскому православию. В результате взаимопроникновения двух культур сформировалась новая этническая группа черкесогаев — горских армян (черкесогаев).

C конца XVIII века среди адыгов стал распространяться ислам, и для горских армян возникла угроза потери национальной религии. В конце 1836 года они обратились к начальнику Кубанской линии генерал-майору барону Г. Ф. фон Зассу с просьбой «принять их под покровительство России и дать им средства поселиться вблизи русских». В 1837 году по решению российского генерала на левом берегу Кубани, против станицы Прочноокопской, возник небольшой аул горских армян.

В 1839 году поселение черкесогаев переместилось ближе к устью реки Уруп. Этот год считается официальной датой появления Армавира, первоначальное название которого было Армянский аул. Аул с трёх сторон был окружён глубоким рвом шириной 2,5 метра и валом. С четвёртой стороны протекала река Кубань, ставшая естественной границей Армавира. Границы поселения несколько раз изменялись в связи с тем, что с гор переселялись всё новые и новые семьи. В первые годы в ауле обосновалось 120 семей, а к 1840 году их количество увеличилось до четырёхсот. Помимо горских армян в поселении проживало несколько сотен крепостных горцев (в 1859 году их было 753 человека). Жизнь черкесогаев на новом месте протекала по тем же законам родового быта, которого они придерживались в горах. Селение было разбито на кварталы, в которых селились семьями, вышедшими из одних и тех же аулов.

В 1848 году поселение получило официальное название Армавирский аул в честь древней армянской столицы Армавира.

В 1875 году через Армавир была проложена Владикавказская железная дорога. В 1876 году аул получил статус села. В 1908 году было начато строительство «Армавир-Туапсинской железной дороги».

23 марта (5 апреля) 1914 года «Высочайше утверждённым положением Совета министров» село было преобразовано в город.

Анапа

Анапа была присоединена к России в 1829 году в ходе многолетнего штурма турецкой крепости русской армией . Решающую роль в победе русской армии и падении крепости Анапа, сыграл выдающийся российский флотоводец адмирал Лазарь Маркович Серебряков (Казар Маркосович Арцатагорцян, 1792—1862).Тогда ещё молодой морской офицер со своим батальоном первым прорвал оборону турецкой крепости и ворвался в неё. Серебряков захватил 29 турецких знамен и ключ от этой крепости, о чём лично доложил Николаю I. 12 июня 1828 года крепость Анапа капитулировала. По Андрианопольскому трактату 1829 года Анапа была присоединена к России. В дальнейшем адмирал Серебряков построил в районе Анапы ряд военных укреплений. Указом царя Николая I от 15 декабря 1846 года крепость Анапа получила статус города. Начиная с этого момента Анапа становится одним из центров колонизации амшенских армян, которых руководство Османской Империи начиная с ХVI века пыталась обратить в ислам. Наиболее крупные волны армянской миграции в Анапу произошли между 1866—1920 годами. В 1942 году Анапа была оккупирована немецко-фашистскими и румынскими захватчиками. Оккупация продолжалась год. В боях за освобождение Анапы самое активное участие принимали две армянские национальные дивизии — 89-й Таманский и 409-й стрелковый. Большой вклад в планирование операции по освобождению Анапы внес прославленный адмирал Иван Степанович Исаков (Ованес Исаакян), получивший в районе Туапсе тяжелое ранение. Количество армян в городе увеличилось после 1991 года.

В Анапе находится несколько армянских сёл, самый крупный из которых — Гай-Кодзор, в 9 км к юго-востоку от центра. В нём действует армянская церковь, строится также вторая большая Армянская церковь, также в селе действует Армянский культурный центр «Арин Берд», Армянская часовня и т. д.

• по неофициальным данным, число армян в Анапе может достигать 25 % от общего населения.

Храмы Армянской апостольской церкви в Краснодарском крае

На 2007 год в крае действовало не менее 15 армянских церквей и часовен.

• Армянская Церковь Сурб Геворг, Апшеронск.
• Церковь Пресвятой Богородицы, Армавир (начало строительства — 1843 год, освящение — 1861 год)
• Георгиевская церковь, Армавир
• Собор Святого Саркиса, Адлер, Сочи
• Церковь Святого Креста, Сочи
• Церковь Святого Сергия, Сочи
• Храм Святого Ованесса, Лоо, Сочи
• Церковь Святого Иоанна Евангелиста, Краснодар
• Церковь Святого Саака и Святого Месропа (поселок Пашковский).
• Храм Святого Успения, Тенгинка (современный храм построен в 2003 году)
• Полуразрушенная старая церковь, Тенгинка
• Церковь Святого Сергия, Славянск-на-Кубани
• Армянская Апостольская Церковь Сурб Эчмиадзин, с. Шаумян.
• Армянская церковь г. Новороссийск
• Армянская часовня с. Гайкодзор
• Церковь Сурб Саргис в с. Гайкодзор
• Храм Всех Святых, ст. Отрадная

Фотогалерея

• Adler Armenian Church 2.jpg

  Собор Святого Сергия в Сочи

• Saint Sargis armenian church.jpg

  Церковь Святого Сергия в Славянске-на-Кубани

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Церковь в Краснодаре

• Khachkar holiday in Gajkodzor (2009).jpg

  Праздник Хачкара возле церкви Сурб Саргис в Гайкодзоре

• Армянская церковь Новороссийска.JPG

  Армянская церковь Новороссийска (строится)

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Армянская церковь Новороссийска (строится)

См. также

• Армянская диаспора
• Исторические миграции армянского населения
• Армяне в России
• Армяне в Ставропольском крае

Ссылки

• [www.noravank.am/rus/issues/list.php?ELEMENT_ID=3062 Исследование фонда «Нораванк». Армяне Краснодарского края.]
• [history.kubsu.ru/pdf/ar_ata.pdf Атабекян Н. В., Григорян К. Э. и др. Армяне села Гайкадзор (этнографические заметки). Центр понтийско-кавказских исследований. Краснодар, 1995]
• [history.kubsu.ru/pdf/ar_gol.pdf Гололобов И. В. Свадебная обрядность армян села Гайкадзор. Центр понтийско-кавказских исследований. Краснодар, 1995]
• [www.conflictu.net/upload/iblock/fbf/gwhxgsmfomdi.pdf Армяне Краснодарского края]
• [www.svsarkis.ru Сайт армянской диаспоры]

Отрывок, характеризующий Армяне в Краснодарском крае

Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
Из трех назначений масонства Пьер сознавал, что он не исполнял того, которое предписывало каждому масону быть образцом нравственной жизни, и из семи добродетелей совершенно не имел в себе двух: добронравия и любви к смерти. Он утешал себя тем, что за то он исполнял другое назначение, – исправление рода человеческого и имел другие добродетели, любовь к ближнему и в особенности щедрость.
Весной 1807 года Пьер решился ехать назад в Петербург. По дороге назад, он намеревался объехать все свои именья и лично удостовериться в том, что сделано из того, что им предписано и в каком положении находится теперь тот народ, который вверен ему Богом, и который он стремился облагодетельствовать.
Главноуправляющий, считавший все затеи молодого графа почти безумством, невыгодой для себя, для него, для крестьян – сделал уступки. Продолжая дело освобождения представлять невозможным, он распорядился постройкой во всех имениях больших зданий школ, больниц и приютов; для приезда барина везде приготовил встречи, не пышно торжественные, которые, он знал, не понравятся Пьеру, но именно такие религиозно благодарственные, с образами и хлебом солью, именно такие, которые, как он понимал барина, должны были подействовать на графа и обмануть его.
Южная весна, покойное, быстрое путешествие в венской коляске и уединение дороги радостно действовали на Пьера. Именья, в которых он не бывал еще, были – одно живописнее другого; народ везде представлялся благоденствующим и трогательно благодарным за сделанные ему благодеяния. Везде были встречи, которые, хотя и приводили в смущение Пьера, но в глубине души его вызывали радостное чувство. В одном месте мужики подносили ему хлеб соль и образ Петра и Павла, и просили позволения в честь его ангела Петра и Павла, в знак любви и благодарности за сделанные им благодеяния, воздвигнуть на свой счет новый придел в церкви. В другом месте его встретили женщины с грудными детьми, благодаря его за избавление от тяжелых работ. В третьем именьи его встречал священник с крестом, окруженный детьми, которых он по милостям графа обучал грамоте и религии. Во всех имениях Пьер видел своими глазами по одному плану воздвигавшиеся и воздвигнутые уже каменные здания больниц, школ, богаделен, которые должны были быть, в скором времени, открыты. Везде Пьер видел отчеты управляющих о барщинских работах, уменьшенных против прежнего, и слышал за то трогательные благодарения депутаций крестьян в синих кафтанах.
Пьер только не знал того, что там, где ему подносили хлеб соль и строили придел Петра и Павла, было торговое село и ярмарка в Петров день, что придел уже строился давно богачами мужиками села, теми, которые явились к нему, а что девять десятых мужиков этого села были в величайшем разорении. Он не знал, что вследствие того, что перестали по его приказу посылать ребятниц женщин с грудными детьми на барщину, эти самые ребятницы тем труднейшую работу несли на своей половине. Он не знал, что священник, встретивший его с крестом, отягощал мужиков своими поборами, и что собранные к нему ученики со слезами были отдаваемы ему, и за большие деньги были откупаемы родителями. Он не знал, что каменные, по плану, здания воздвигались своими рабочими и увеличили барщину крестьян, уменьшенную только на бумаге. Он не знал, что там, где управляющий указывал ему по книге на уменьшение по его воле оброка на одну треть, была наполовину прибавлена барщинная повинность. И потому Пьер был восхищен своим путешествием по именьям, и вполне возвратился к тому филантропическому настроению, в котором он выехал из Петербурга, и писал восторженные письма своему наставнику брату, как он называл великого мастера.
«Как легко, как мало усилия нужно, чтобы сделать так много добра, думал Пьер, и как мало мы об этом заботимся!»
Он счастлив был выказываемой ему благодарностью, но стыдился, принимая ее. Эта благодарность напоминала ему, на сколько он еще больше бы был в состоянии сделать для этих простых, добрых людей.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без того были совершенно счастливы.
Пьер втайне своей души соглашался с управляющим в том, что трудно было представить себе людей, более счастливых, и что Бог знает, что ожидало их на воле; но Пьер, хотя и неохотно, настаивал на том, что он считал справедливым. Управляющий обещал употребить все силы для исполнения воли графа, ясно понимая, что граф никогда не будет в состоянии поверить его не только в том, употреблены ли все меры для продажи лесов и имений, для выкупа из Совета, но и никогда вероятно не спросит и не узнает о том, как построенные здания стоят пустыми и крестьяне продолжают давать работой и деньгами всё то, что они дают у других, т. е. всё, что они могут давать.


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.