Армяне в Сирии, или Сирийские армяне (арм. Սուրիահայեր) — этническое меньшинство в Сирии.
Численность и расселение
По данным Министерства диаспоры Армении в Сирии проживает порядка 100 тысяч армян, из которых порядка 60 тысяч в Алеппо, 8 тысяч в Эль-Камышлы, 6-7 тысяч в Дамаске[1].
Современная армянская община Сирии сформировалась в 1915—1920 годах, в результате массового насильственного переселения в период Геноцида армян в Османской Турции. В 1918 году численность сирийских армян составляла 142 тысячи человек, из которых 60 тысяч в Алеппо. Впоследствии часть сирийских армян постепенно эмигрировала в Ливан, страны Европы, Канаду, США и Армению (в 1946—1948 гг. и в 1964—1966 гг.)[1].
Многие армяне были вынуждены покинуть Сирию из за начавшейся там в 2011 году гражданской войны. По состоянию на январь 2014 года в Армении проживалo 11 тысяч беженцев-армян из Сирии[2][3].
История
В IV—V веках многие молодые армяне получали образование в городах Сирии. Число армян в Сирии увеличилось особенно в IX—XI веках вследствие политики византийских императоров по переселению армян в Северную Сирию а также падения Армянского царства Багратидов (1045 год), нашествий с востока турок-сельджуков (см. статью Исторические миграции армянского населения) а впоследствии и падения Киликийского армянского царства (1375 год). Армяне поселились в Дамаске, Паясе, Александретте, Алеппо. Большинство правителей Антиохии были армянами. Сирийские армянские торговцы имели тесные связи с европейскими центрами торговли. Товары армянских ювелиров, красильщиков, шелководов, мастеров по изготовлению изделий из перламутра пользовались высоким спросом. В средневековой Сирии в армянских общинах процветало также искусство. Составлялись, копировались и иллюстрировались многие евангелия, песенники и лечебники[4].
В XVI веке после установления турецкого владычества в Сирии для местных армянских общин образовались неблагоприятные условия. Со второй половины XIX века в начавшемся здесь движении против турецкого ига участвовали также сирийские армяне в составе организованного в 1916 году Французского армянского легиона[4].
Ещё одно массовое переселение армян в Сирию произошло в период Геноцида армян. Современная армянская община Сирии сформировалась в начале 1920-х годов из армянских беженцев из Западной Армении и Киликии. Сформированию и развитии национальной, общественной и духовно-культурной жизни армянской общины способствовало доброжелательное отношение к ней со стороны арабского населения Сирии[4].
Несмотря на эмиграцию сирийских армян в европейские страны вследствие сохраняющейся с середины XX века политической нестабильности в регионе Ближнего Востока, в Сирии все ещё проживает значительное число армян, в частности в Алеппо а также в Дамаске, Хомсе, Латакии, Кесабе, Камышлы, Тартусе, Дейр-эз-Зоре, Рас-эль-Айне и других населенных пунктах. Большинство из них занято в сфере промышленности, много ремесленников, торговцев, есть предприниматели, государственные и военные деятели. Высока также роль интеллигенции: учителей, писателей, музыкантов, инженеров и архитекторов. Армянская община имеет свои церкви, национальные училища, газеты и журналы, типографии, молодёжные, культурные, благотворительные и спортивные центры, земляческие союзы. Важными культурными очагами сирийских армян являются Сарьянская академия, труппа «Петрос Адамян», певческие коллективы «Ай кнар» и «Звартноц»[4].
В Сирии действуют две епархии Армянской апостольской церкви: Берийская (Алеппо) и Дамаскская. Есть также приходы Армянской католической и Армянской евангелистской церквей[4].
Интересные факты
См. также
Напишите отзыв о статье "Армяне в Сирии"
Примечания
- ↑ 1 2 Виртуальный музей истории армянской диаспоры. Статья: [armdiasporamuseum.com/սիրիա-3/ Сирия] (на армянском). Министерство диаспоры Республики Армения
- ↑ [golosarmenii.am/my-i-mir/intervyu/delaem-vse-vozmozhnoe-dlya-sirijskikh-armyan-22165.html Делаем все возможное для сирийских армян]. Газета «Голос Армении», 31 Января 2014
- ↑ [armenpress.am/rus/news/748294/pase-viyrazilo-priznatelnost-armenii-za-predostavlenie.html ПАСЕ выразило признательность Армении за предоставление убежища сирийским беженцам]. Armenpress, 31 Января 2014
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.encyclopedia.am Армянская энциклопедия]. Статья [www.encyclopedia.am/pages.php?bId=1&hId=737 Сирия] (на армянском)
 |
|---|
| | Культура | |
|---|
| | Диаспора¹ |
|
|---|
| Религия
| |
|---|
| | Язык | |
|---|
| | Разное | </div> |
|---|
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="2">¹ приведены только наиболее крупные и древние колонии </td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Армяне в Сирии– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
|
