Армянское Возрождение
Поделись знанием:
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
Армя́нское Возрожде́ние, Армя́нский Ренесса́нс (арм. Հայկական վերածնունդ) — условный термин[1][2][3][4] в культуроведении и исторической науке обозначающий период истории армянской культуры с X по XIV столетия.
Наступил после изгнания арабов из Армении, когда в 885 году в результате череды восстаний армянам наконец-то удалось восстановить Армянское царство во главе с Ашотом I Багратуни, ознаменовав начало нового золотого века в армянской истории[5]. Таким образом уже с середины IX[6] и X века возникают предпосылки для армянского Возрождения[4]. В это время возникли благоприятные условия для развития торговли, ремёсел, возрождения городской жизни. При Ашоте III (953—977) столица царства — город Ани — превратился в один из крупнейших и красивейших городов Востока. Особого расцвета Ани достиг в царствование Гагика I (989—1020).
Содержание
Деятели Армянского Возрождения
Художественная литература
- Григор Нарекаци (951—1003)[4]
- Вардан Айказн
- Нерсес Шнорали (около 1100—1173)
- Григор Марашеци
- Григор Тха (около 1133—1193)
- Нерсес Ламбронаци (1153—1198)[1]
- Вардан Айгекци (дата рожд. неизв. —1250)
- Ованес Аркаехбайр (1220-е —1289)
- Ованес Ерзнкаци (1230—1293)
- Фрик (около 1230-е—1310-е)
- Костандин Ерзнкаци (около 1250-е—1314/1328)
- Хачатур Кечареци (1260—1331)
- Мовсес Ерзнкаци (около 1250-е—1323)
- Киракос Ерзнкаци (около 1270—1356)
- Тертер Ереванци
- Ованес Тлкуранци
Историография
- Товма Арцруни[4]
- Ованес Драсханакертци (между 845/850—около 929)[4]
- Ухтанес (около 935—1000)
- Мовсес Дасхуранци
- Шапух Багратуни
- Аноним Арцруни
- Степанос Таронаци
- Аристакес Ластиверци (до 1022—между 1072/1087)
- Матеос Урхаеци (вторая половина XI века — 1144)
- Самуел Анеци (около 1100/1105—1185/90)
- Мхитар Гош (1120 гг.—1213)
- Мхитар Анеци (вторая половина XII века)
- Ованнес Тавушеци (1181—1251)
- Вардан Аревелци (около 1198—1271)
- Ованес Авагерец
- Киракос Гандзакеци (около 1200—1271)
- Смбат Спарапет (1208—1276)
- Мхитар Айриванеци
- Ваграм Рабуни
- Степанос Епископ
- Гетум (середина 1240-х—1310-е)[1]
- Григор Акнерци (около 1250—1335)
- Степанос Орбелян (дата рожд. неизв. —1304)
- Нерсес Палианенц (дата рожд. неизв. —1367)
- Аноним Себастаци
Богословие
- Хосров Андзеваци (дата рожд. неизв.—около 963)
- Анания Мокаци (около 900—968)
- Анания Нарекаци (дата рожд. неизв.—около 980-е)
- Самуэл Камрджадзореци
- Ованес Козерн
- Анания Санахнеци (дата рожд. неизв. — 1070-е)
- Погос Таронеци (дата рожд. неизв.—1123)
- Ованес Имастасер (1045/1050—1129)[1]
- Акоп Санахнеци (дата рожд. неизв. — 1085)
- Саркис Шнорали
- Давид Кобайреци (около 1150—1220)
- Григор Скевраци (около 1160/1170—1230)
- Ваграм Рабуни
- Геворг Скевраци (около 1246—1301)
- Мовсес Ерзнкаци (около 1250-е—1323)
- Ованес Арджишеци (дата рожд. неизв. —1327)
- Мхитар Саснеци (1260—1337)
- Ованес Воротнеци (1315—1386)
- Григор Татеваци (около 1346—1409)
Языкознание
- Григор Магистрос (ок. 990—1059)[7]
- Аристакес Грич
- Ованес Ерзнкаци Плуз (ок. 1230—1293)[1]
- Ованес Цорцореци (1270-е—1338)
- Есаи Нчеци (1260/1265—ок. 1338)
- Геворг Скевраци (XIII — 1301)
- Ованес Крнеци (1290/1292—1347)
- Вардан Аревелци (ок. 1198—1271)
Философия
- Погос Таронеци (дата рожд. неизв.—1123)
- Ованес Имастасер (1045/1050—1129)
- Давид Кобайреци (около 1150—1220)
- Ваграм Рабуни
- Ованес Ерзнкаци Плуз (около 1230—1293)
- Ованес Воротнеци (1315—1386)
- Григор Татеваци (около 1346—1409)
Право
См. также: Армянское право
- Давид Алавкаворди (1070/1080—1140)
- Мхитар Гош (1120—1213)[1]
- Смбат Спарапет (1208—1276)
Напишите отзыв о статье "Армянское Возрождение"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Encyclopedia Americana. — Americana Corporation, 1965. — Т. 2. — С. 270.Оригинальный текст (англ.)
The Armenian Renaissance reached its height in this period, with the works of the Vardapet Hovhannes (John) Sarkawag (d. 1129), ... Hetum, author of Narratives of the Tatars and Chronological Tables; Hovhan Erzenkatsi (John of Erzincan), moralist, theologian, poet, and grammarian ; Nerses Lambro- natsi (Nerses of Lambron, 1153-1198), theologian, moralist, and orator ; Mekhitar Gosh (d. 1213), who compiled the Armenian Code
- ↑ [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke5/ke5-0381.htm Краткая литературная энциклопедия] / Гл. ред. А. А. Сурков. — М., 1968. — Т. 5. — С. 38.
- ↑ А. В .Десницкая, С. Д. Кацнельсон. // История лингвистических учений: средневековый Восток. — Л.: Наука, 1981. — С. 11.Оригинальный текст (рус.)
Стремление представить человека творцом языка, сделать его соучастником божественных деяний присуще, в частности, мыслителям периода так называемого армянского Возрождения.
- ↑ 1 2 3 4 5 [bse.chemport.ru/armyanskaya_sovetskaya_sotsialisticheskaya_respublika.shtml Армянская Советская Социалистическая Республика] — статья из Большой советской энциклопедии (3 издание)Оригинальный текст (рус.)
После освобождения от ига Халифата в 10 в. возникли предпосылки для армянского Возрождения. В литературе оно связано с именем гениального поэта средневековья Григора Нарекаци, который выразил гуманистические идеалы в лирической поэме "Книга трагедий" и в "Песнях". Нарекаци отделил поэзию от церковного богослужения, воспел реальный мир, природу, красоту человека. Носителями политических идеалов армянского Возрождения стали историки-писатели 10 в. Ованес Драсханакертци, Товма Арцруни.
- ↑ [global.britannica.com/EBchecked/topic/38343/Ashot-I-the-Great Bagratid Dynasty] — статья из Энциклопедии БританникаОригинальный текст (англ.)
The election of Smbat’s son Ashot I the Great, who had been accepted as “prince of princes” by the Arabs in 862, to be king of Armenia in 885 was recognized by both the caliph and the Byzantine emperor, and it was he who by his successful defense of his country against local Arab chieftains laid the foundations of a new golden age of Armenian history.
- ↑ [www.countries.ru/?pid=780 Литературный энциклопедический словарь]. — М.: Сов. энциклопедия, 1987.
- ↑ [modernlib.ru/books/bse/bolshaya_sovetskaya_enciklopediya_gr/read_39/ Григор Магистр] — статья из Большой советской энциклопедии (3 издание)
См. также
Литература
- Армяне / Варданян Л.М., Саркисян Г.Г., Тер-Саркисянц А.Е.. — Наука, 2012. — С. 59. — 648 с. — ISBN 978-5-02-037563-5.
- Чалоян В.К., Армянский ренессанс, Москва, 1963
Отрывок, характеризующий Армянское Возрождение
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
