Арнаут Даниэль

Арнаут Даниэль
Arnaut Danièl
Иллюстрация из манускрипта XIII века
Род деятельности:	провансальский трубадур
Дата рождения:	около 1150 года
Дата смерти:	после 1210 года

Арнаут Даниэль (окс. Arnaut Danièl; по-русски также пишется Арнальдо или Арно; ок. 1145-1150 — ок. 1200-1210, годы творчества 1180-1195) — провансальский трубадур; жил в конце XII века при дворе Ричарда I, короля английского, и при дворах южной Франции.

Биография. Творчество

Дворянин по рождению, получил образование, но, как сообщает его средневековая «биография», «оставил науки ради пения».

Лирика Даниэля туманна, стихи тяжеловесны. Средневековый автор его жизнеописания замечает, что он «избрал род сочинения в изысканных рифмах, так что песни его нелегко ни понять, ни запомнить». Но Данте высоко ценил его рыцарско-придворные песни и называл Даниэля «первым певцом любви». В XXVI песне «Чистилища» «Божественной комедии» от лица поэта Гвидо Гвиницелли он называет Даниэля лучшим поэтом:

Брат,— молвил он,— вот тот (и на другого

Он пальцем указал среди огней)

Получше был ковач родного слова.

В стихах любви и в сказах он сильней

Всех прочих…

— Перевод Михаил Лозинского

Творчество Даниэля — расцвет тёмного стиля. Даниэль первый из трубадуров стал писать свои произведения в форме секстины. Его секстина Lo ferm voler qu’el cor m’intra («Слепую страсть, что в сердце входит…» — наименование по переводу А. Наймана) послужила образцом для подражания таким поэтам как Данте и Петрарка. К данной секстине и ещё к песне Chanson do`ill mot son plan e prim сохранились ноты.

Литература

• Песни трубадуров / Сост. А. Г. Наймана, М.: Наука, 1979, с.260, илл.

Ссылки

• Арно Даниель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.russianplanet.ru/filolog/trubadur/15.htm Биография и произведения Арнаута Даниэля]

Отрывок, характеризующий Арнаут Даниэль

Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.