Арнольд, Дэвид
| Дэвид Арнольд David Arnold | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Годы активности |
1993 — наст. время |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
Дэвид Арнольд (англ. David Arnold; род. 23 января 1962) — английский кинокомпозитор, наиболее известный своей музыкой в пяти фильмах про Джеймса Бонда, в фильме «Звёздные врата» (1994), «День независимости» (1996), «Годзилла» (1998) и в телесериалах «Маленькая Британия» и «Шерлок».
Содержание
Телекарьера
После посещения шестого курса в колледже в Лутоне Арнольд стал другом режиссёра Дэнни Кэннона. Кэннон сначала создал короткометражку, где он попросил Арнольда сочинить музыку. Они оба сделали их уважаемый фильм своими дебютами, он называется «Юные американцы». На следующий год он создал музыку к фильмам «Звёздные врата» и «Последний из племени людей-псов».
Далее Арнольд создал музыку для следующих двух фильмов Роланда Эммериха, режиссёра «Звёздных врат», «День независимости» и «Годзилла», а также к четырём фильмам режиссёра Джон Синглтона. Вдобавок он сочинил музыку к различным комедиям, драмам, и для британских телевизионных шоу включая «Маленькая Британия».
Он является членом Британской Академии Песенников, Композиторов и Авторов (BASCA).
Джеймс Бонд
Арнольд был фанатом Бонда с раннего возраста и также фанатом композитора Бондианы, Джона Барри. В 1997 году Арнольд создал «Shaken and Stirred: The David Arnold James Bond Project», альбом с новыми версиями тем в различных фильмах про Джеймса Бонда. Альбом включает разнообразие современных артистов, включая Джарвиса Кокера, Крисси Хайнд, Propellerheads и Игги Попа; версия «You Only Live Twice» Бьорка был записан, но не был включён в альбом. Джон Барри, композитор многих из тем в альбоме, похвалил интерпретацию Арнольда над его работой; "Он был очень честным к мелодичному и гармоничному содержанию, но он добавил много другой ритмичной свежести и немного артистов, выбранных для создания песен. Я думаю, что это отличный альбом. Я очень польщён." Барри связался с Барбарой Брокколи, продюсером наступающего фильма «Завтра не умрёт никогда», чтобы порекомендовать Арнольда в качестве композитора фильма.
Арнольда наняли чтобы он ещё написал музыку к последующим четырём фильмам: «И целого мира мало», «Умри, но не сейчас», «Казино «Рояль»» и «Квант милосердия». Арнольд не был композитором 23-го фильма о Джеймсе Бонде, «007: Координаты «Скайфолл»», его заменил Томас Ньюман. Арнольд сообщал, что Ньюмана выбрал режиссёр фильма, Сэм Мендес, потому что из-за их работы Арнольд бы не смог вместе с Дэнни Бойлом работать композитором на церемонии открытия Летних Олимпийских игр 2012. Однако, часть его музыки из фильма «Казино «Рояль»» была снова испольована в фильме «007: Координаты «Скайфолл»».
Арнольд также был соавтором главных песен фильмов «И целого мира мало» («The World Is Not Enough» в исполнении Garbage) и «Казино «Рояль»» («You Know My Name» в исполнении Криса Корнелла).
Другие работы
Он сотрудничал с такими музыкальными группами как Cast, The Cardigans, Kaiser Chiefs, Massive Attack и Pulp и сольными артистами как Наташа Бедингфилд, Мелани Чисхолм, Бьорк, Крис Корнелл, Ширли Мэнсон, Марк Моррисс и в 2009 году был продюсером альбома Ширли Бэсси «The Performance».
Фильмография
| Год | Название | Роль | Примечания |
|---|---|---|---|
| 1993 | Молодые американцы | участник банды | также композитор |
| 2000 | Лига джентльменов | викторианский джентльмен | телесериал |
| 2003 | Маленькая Британия | контролёр | телесериал |
Дискография
Фильмы
Телевидение
Награды
Напишите отзыв о статье "Арнольд, Дэвид"
Ссылки
- David Arnold (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.davidarnold.com/ David Arnold's official web-site]
- [twitter.com/davidgarnold David Arnold Twitter feed]
- [www.reviewgraveyard.com/00_interviews/10-11-26_david-arnold.html David Arnold Interview] at www.reviewgraveyard.com
- [www.bafta.org/learning/webcasts/david-arnold,809,BA.html BAFTA Video Masterclass with David Arnold]
- [youtube.com/watch?v=s_uHw7GR8-0 John Barry Memorial Concert – The James Bond Theme] на YouTube
Отрывок, характеризующий Арнольд, Дэвид
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
