Мери, Арнольд Константинович

Арнольд Константинович Мери
эст. Arnold Meri
Дата рождения	1 июля 1919(1919-07-01)
Место рождения	Таллин, Эстония
Дата смерти	27 марта 2009(2009-03-27) (89 лет)
Место смерти	Таллин, Эстония
Годы службы	1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Арно́льд Константи́нович Ме́ри (эст. Arnold Meri) (1 июля 1919 Таллин, Эстония — 27 марта 2009, Таллин, Эстония) — советский и эстонский государственный и общественно-политический деятель, первый председатель Общественного союза против неофашизма и межнациональной розни Эстонии. Первый эстонец, удостоенный звания Героя Советского Союза. С 1945 по 1949 год — 1-й секретарь ЦК ЛКСМ Эстонской ССР, в 1951−1956 годы исключён из партии и лишён звания Героя Советского Союза. После восстановления работал первым заместителем министра просвещения ЭССР.

В последние годы жизни обвинялся прокуратурой Эстонии в преступлениях против человечности (соучастии в геноциде). Сам Мери отрицал предъявленные ему эстонскими властями обвинения, называя их политически мотивированными и связанными с его общественной деятельностью в Антифашистском комитете.

Биография

Арнольд Константинович Мери родился в Таллине в семье служащего. Отец по национальности эстонец, мать — обрусевшая немка. С 1926 года проживал с семьёй в Югославии, где отец работал поваром, а мать прислугой. Там же окончил русскую начальную школу и православную русско-сербскую гимназию. В 1938 году семья вернулась в Эстонию. Арнольд Мери устроился работать, однако через год был призван в эстонскую армию.

После присоединения Эстонии к СССР он был избран в городской комитет комсомола Таллина. Ему было поручено создавать комсомольские организации в армии. После преобразования армии в 22-й стрелковый корпус, он был назначен заместителем политрука радиороты 415-го отдельного батальона связи.

На фронтах Великой Отечественной войны с конца июня 1941 года, приняв первый бой в районе города Порхов Псковской области.

17 июля 1941 года противник, форсировав реку Шелонь, начал наступление на город Дно. На батальон был сброшен десант. В тяжёлых условиях, когда началось бегство бойцов, Арнольд Мери остановил их и организовал оборону. В бою он был четырежды ранен (в правую руку, в колено, в бедро, в грудь), но продолжал командовать. Планы противника по выходу к шоссе «Порхов — Дно» были сорваны.

Мери стал первым эстонцем, удостоенным звания Героя Советского Союза, которое было ему присвоено 15 августа 1941 года за действия в этом бою.

После излечения Арнольд Мери учился в Московском военно-инженерном училище, служил заместителем начальника политотдела 249-й Эстонской дивизии и 8-го Эстонского стрелкового корпуса.

В июне 1945 года Арнольд Мери был демобилизован из армии и направлен на родину, где его избрали первым секретарём ЦК комсомола Эстонии. В 1949 году он поступил в Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б). Тогда же направлен на остров Хийумаа в качестве партийного уполномоченного для проведения депортаций, что впоследствии послужило основанием для обвинения его в причастности к преступлениям против человечности. В 1951 году по доносу его исключили из ВПШ. А. К. Мери был лишён звания Героя Советского Союза и других государственных наград указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 августа 1952 года. Он уехал с семьёй в Эстонию и работал столяром, а после переехал в Горно-Алтайск. В 1956 году после XX съезда КПСС он был реабилитирован и ему вернули звание Героя Советского Союза. Он закончил ВПШ и работал преподавателем политэкономии в Горно-Алтайском педагогическом институте.

С 1960 года Арнольд Мери работает в Эстонии на руководящих должностях в министерстве просвещения Эстонской ССР. Был депутатом Верховного Совета Эстонской ССР. В 1979 году он стал председателем президиума Эстонского общества дружбы и культурных связей с зарубежными государствами. На пенсию Арнольд Мери ушёл в 1989 году. С двоюродным братом, президентом Эстонии, Леннартом Мери, Арнольд почти не общался, считая, что они очень разные — и по характеру, и по мировоззрению. До своей смерти Арнольд Мери возглавлял Антифашистский комитет Эстонии.

Судебное преследование

В августе 2007 года прокуратурой Эстонии против Арнольда Мери было возбуждено уголовное дело по обвинению в организации и участии в депортации жителей острова Хийумаа в марте 1949 года. По официальной версии прокуратуры, Мери лично отвечал за депортацию 251 жителя острова и принимал активное участие в организации акции. Это деяние было квалифицировано как соучастие в геноциде. По данным следствия, при участии Мери были высланы 13 престарелых людей в возрасте старше 75 лет, из которых 11 умерли, а также более 60 детей в возрасте до 12 лет. По утверждению эстонской газеты Postimees, около 10 часов утра 25 марта организаторы депортации явились в больницу за 22-летней Ыйе Ояээр (эст. Õie Ojaäär) и её родившейся накануне вечером дочкой. По словам журналиста газеты, жившая в 2007 году на Хийумаа в доме престарелых Ыйе Ояээр, дочь которой умерла в Сибири через полтора года после депортации, утверждала, что именно Арнольд Мери, несмотря на протесты русского врача, увёз её с собой. Сам Мери утверждает, что его миссией было лишь наблюдение за соблюдением при депортации законности и пресечение злоупотреблений. 28 апреля 2009 года Пярнуский уездный суд прекратил уголовное дело в отношении Арнольда Мери в связи со смертью последнего.

Министерство иностранных дел Российской Федерации выразило протест против процесса Мери, назвав его «нечистоплотной затеей» и «постыдным судилищем».

Арнольд Мери умер в своем доме в Таллине 27 марта 2009 года от рака лёгких. Похоронен в Таллине на кладбище Лийва.

28 марта 2009 года, по указу президента России Дмитрия Медведева, посмертно награждён орденом Почёта.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 513;
• два ордена Ленина (1941, 1949);
• Орден Отечественной войны 1-й степени;
• Орден Отечественной войны 2-й степени;
• два ордена Трудового Красного Знамени;
• два ордена Красной Звезды;
• орден «Знак Почёта»;
• орден Дружбы народов;
• Орден Почёта (28 марта 2009, посмертно) — за большой личный вклад в военно-патриотическое воспитание, противодействие фальсификации итогов Второй мировой войны;
• медали.
• Почётный гражданин города Порхов (Псковская область).

О своей награде Арнольд Мери заявил следующее: «Мне нечего бояться, я ни перед кем ни в чём не виноват. А Золотую Звезду я действительно сейчас ношу даже чаще, чем во времена Советского Союза… А сегодня я просто обязан носить свою награду. Это — моя дань памяти тем, кто воевал рядом со мной. По-иному не умею!».

Память

• В мае 2008 года комиссия по переименованию при мэре Горно-Алтайска приняла решение переименовать одну из улиц в честь Мери.
• Руководство Порховского района Псковской области приняло решение присвоить имя Арнольда Мери средней школе в деревне Полоное, где в июле 1941 года располагался штаб 22-го Эстонского стрелкового корпуса Красной Армии. Мери руководил обороной штаба.
• Антифашистский комитет Эстонии принял решение присвоить организации имя Героя Советского Союза полковника Арнольда Мери.
• 7 мая 2009 года в посольстве России в Эстонии состоялся вечер памяти Арнольда Мери. На вечере была представлена книга «Арнольд Мери: последний эстонский герой», в основе которой — многочисленные интервью, а также воспоминания о нём его друзей и сподвижников. Кроме книги, на встрече состоялся также премьерный показ документального фильма «Подвиг длиною в 70 лет», представленный студией AB Media Group.

См. также

• Василий Кононов.

Литература и источники

• И. Гаспль. Рубеж атаки // Молодые герои Великой Отечественной войны. М., «Молодая гвардия», 1970. стр. 490—509.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Эстонский биографический словарь. Таллин, 2002.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1111 Мери, Арнольд Константинович]. Сайт «Герои Страны».

• Мери, Арнольд — статья в Лентапедии. 2012 год.
• Известия. Ру: Последний герой Эстонии [archive.is/20130416232005/www.izvestia.ru/world/article3117206/ Часть первая], [archive.is/20130417002117/www.izvestia.ru/world/article3117288/ Часть вторая].
• [www.iremember.ru/content/view/74/2/lang,ru/ Интервью И. Вершинина с Арнольдом Мери].
• [www.kp.ru/daily/24094/323254/ Последний герой. Интервью Галине Сапожниковой].
• [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7409000/7409683.stm В чём обвиняют Арнольда Мери, и что ему грозит?]
• Цыбуленко Е., [ru.neljas.ee/est/?news=940519 В чём обвиняют Арнольда Мери?]
• [www.mignews.com/news/society/world/230807_22019_84536.html Эстония судит Героя Советского Союза за геноцид].
• [web.archive.org/web/20070103145509/www.expert.ru/printissues/northwest/2006/46/interview_meri/ Арнольд Мери: «Правые запугивают эстонский народ!»] // Эксперт Северо-Запад, № 46 (300), 11 декабря 2006.
• [www.sovsekretno.ru/magazines/article/1354, «Кровавый» Мери], «Совершенно секретно».
• [www.amic.ru/news/110450/ В Барнауле покажут фильм об Арнольде Мери].

Видео

• [rutube.ru/tracks/1863926.html Арнольд Мери. Подвиг длиною в 70 лет]
• [smotri.com/video/view/?id=u42363382e6 Дороже золота. Герой Советского Союза Арнольд Мери].

Отрывок, характеризующий Мери, Арнольд Константинович

– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»