Арнштейн, Карл Августович

Карл Августович Арнштейн
Род деятельности:	гистология и педагогика
Дата рождения:	17 (29) марта 1840(1840-03-29)
Место рождения:	Москва
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1919(1919)
Место смерти:	Казань

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Карл А́вгустович Арнште́йн (1840—1919) — российский учёный, профессор гистологии Казанского университета, один из основателей Казанской школы нейрогистологов.

Биография

Как вспоминал Карл Арнштейн, он «воспитывался первоначально дома под руководством и благотворным влиянием матери-немки, родившейся также в Москве. Своего отца я плохо помню, он был купцом-уроженцем г. Либавы и умер, когда мне было 11 лет». Первоначальное образование получил в Лазаревском институте. В августе 1857 года поступил на медицинский факультет Московского университета, но в декабре того же года перешёл в Дерптский (ныне Тартуский) университет, где в 1864 году окончил курс медицинских наук. Для усовершенствования в науках отправился за границу и в Берлине, Вюрцбурге и Мюнхене занимался гистологией, физиологией и патологической анатомией.

В 1867 году Карл Арнштейн защитил в Дерпте докторскую диссертацию «Ueber die wandernden und becherförmigen Zellen des Darmes». Диссертация обратила внимание на начинающего гистолога и в 1869 году он был приглашён в Казанский университет прозектором патологической анатомии. С 31 декабря 1871 по 1903 год, сначала в звании экстраординарного, а с 3 мая 1876 года — ординарного профессора, занимал в Казанском университете кафедру гистологии. кроме того, он дважды занимал должность декана.

Собственных научных трудов у К. А. Арнштейна немного — всего 16 публикаций, но под его руководством было выполнено много оригинальных исследований. Труды Арнштейна, как и работы его учеников, выполненные в лаборатории Казанского университета под его непосредственным руководством, посвящены, главным образом, вопросам о нервных окончаниях в различных частях организма.

С 1884 года Арнштейн совместно с другими российскими учёными издавал медицинский журнал «Internationale Monatschrift für Anatomie und Physiologie».

С 3 мая 1882 года — действительный статский советник. Был отмечен орденами Св. Анны 2-й степени (1877), Св. Владимира 3-й степени (1886), Св. Станислава 3-й степени (1890).

Библиография

• «Ueber die wandernden und becherförmigen Zellen des Darmes» (Дерпт, 1867)
• «Die Nerven der behaarten Haut» («Wiener Sitzungsberichte», 1876, № 3);
• «Die Methylenblaufärbung, als histologische Methode» («Anatom. Anzeiger», 1887, № 5 и 17),
• «К вопросу об окончаниях нервов в роговице» («Труды Общества естествоиспытателей», 1886, т. 20); отдел «Орган зрения» (совместно с своими учениками А. С. Догелем и А. Гебергом) в «Основаниях к изучению микроскопической анатомии», изд. под ред. Лавдовского и Овсянникова;
• «Концевые аппаратуры вкусового нерва» («Неврологический вестник», 1893, т. 1, в. 1);
• «Учение о нейронах перед судом новейших исследований» («Неврологический вестник», 1900)

Литература

• Арнштейн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Арнштейн, Карл Августович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Ссылки

• Куприянов В. В. [kgmu.kcn.ru/ubi/index.php?option=com_content&view=article&id=75:arnshtein&catid=6:uface&Itemid=45 Биография]

Отрывок, характеризующий Арнштейн, Карл Августович

Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.