Арольдо Линди

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Арольдо Линди
Aroldo Lindi

Арольдо Линди. 1926 г.
Основная информация
Место рождения

Туна, Виммербю Швеция

Место смерти

Сан-Франциско, США

Страна


Италия Италия
США США

Профессии

оперный певец

Певческий голос

тенор di forza

Арольдо Линди (настоящие имя и фамилия — Густав Харальд Линдау) (англ. Aroldo Lindi; 26 мая 1888, Туна, Виммербю Швеция — 8 марта 1944, Сан-Франциско, США) — шведский оперный певец (тенор).



Биография

Учился вокалу в Бостоне (США), где дебютировал в 1916 в роли Радамеса в опере «Аида» Джузеппе Верди.

В начале 1920 годов отправился совершенствовать мастерство оперного исполнителя в Италию. Дебютировал на итальянских сценах в 1922. В середине 1920-х гг. после установления фашистского режима в Италии и роста национализма сменил фамилию с Харальд Линдау на Арольдо Линди.

В 1923 А. Тосканини был восхищён, услышав выступление певца в театре Ла Скала, где он дебютировал в 1925 в «Аиде».

В течение десяти лет Арольдо Линди пел в крупнейших оперных театрах Милана, Рима, Неаполя, Флоренции, Турина, Венеции, Вероны, Палермо, Генуи, Пизы, Модены, Мантуи, Кремоны, Лукки и др. Карьеру в Италии закончил в 1931, после запрета фашистским режимом выступлений зарубежных исполнителей.

Позже пел на сценах Лондона, Лиссабона, Мадрида , Барселоны, Цюриха, Гамбурга, Стокгольма, Ниццы, Монте-Карло, Триполи, Каира. С 1932 выступал в Соединенных Штатах, почти исключительно в больших залах Лос-Анджелеса, Сан-Франциско, Цинциннати, Кливленда, Чикаго, Бостона, несколько раз в Нью-Йорке на Бродвее и Театральном центре.

Арольдо Линди умер от сердечного приступа на сцене оперного театра в Сан-Франциско, во время исполнения арии Канио «Vesti la giubba.»

Творчество

Обладал драматическим тенором (di forza).

Его репертуар включал роли Радамеса, Манрико, Дона Хосе, Канио, Калафа, Отелло и др.

Линди был продолжателем линии Франческо Таманьо, Джованни Дзенателло, Слезак, Лео|Лео Слезака и конкурентом Джованни Мартинелли, Джакомо Лаури-Вольпи, Аурелиано Пертиле, Франческо Мерли, в период 1920—1930-х годов, и Гальяно Мазини, Марио Филиппески, Марио дель Монако, Рамона Винная и ряда других после 1940-х, то есть теноров, способных петь тяжелые роли Радамеса, Манрико, Альваро, Отелло, Самсона, Арнольда, Рауля, Иоанна Лейденского, Елеазара, Калафа и им подобные.

Напишите отзыв о статье "Арольдо Линди"

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=hNLoPFjwY9c Aroldo Lindi на youtube]

Отрывок, характеризующий Арольдо Линди

– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.