Аронзон, Леонид Львович

Леонид Аронзон
Имя при рождении:	Леонид Львович Аронзон
Дата рождения:	24 марта 1939(1939-03-24)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Дата смерти:	13 октября 1970(1970-10-13) (31 год)
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	поэт
Годы творчества:	1955—1970
Язык произведений:	русский

Леонид Львович Аронзон (24 марта 1939, Ленинград — 13 октября 1970, под Ташкентом) — русский поэт.

Биография

Годы войны провел в эвакуации на Урале. Окончил Ленинградский педагогический институт. Преподавал в вечерней школе, для заработка писал сценарии научно-популярных фильмов. В начале 1960-х общался с И. Бродским, в 1965 году сблизился с Владимиром Эрлем и другими поэтами Малой Садовой, дружил с Е. Михновым-Войтенко.

По официальной версии, застрелился из охотничьего ружья во время поездки по Средней Азии. Однако характер ранения, по результатам патологоанатомической экспертизы, свидетельствует о несчастном случае при неосторожном обращении с ружьём.

Творчество

Как многие его сверстники, вобрал элементы поэтики Пастернака, Ахматовой, Мандельштама, но с особенным вниманием развивал традиции Хлебникова, Заболоцкого (творчеству последнего Аронзон посвятил свой институтский диплом), других обериутов. В центре поэзии Аронзона — мотив Рая, при этом его лирика, в особенности последних лет, глубоко трагична, в ней все настойчивее появляются темы смерти и пустоты. В середине 1960-х начал писать прозу.

Признание и влияние

При жизни практически не публиковался в открытой печати. Воспринимался одним из лидеров ленинградской неподцензурной словесности, некоторые видели в нём альтернативу Бродскому. Оказал заметное воздействие на современников и младшее поколение русских поэтов. В 1979 году сборник его стихов, составленный Е. Шварц, был издан приложением к самиздатовскому журналу «Часы», позднее с дополнениями перепечатан в Иерусалиме (издательство «Малер», подготовка текста — Ирэна Орлов,1985) и Санкт-Петербурге (Камера хранения, 1994).

В 1990 вышла книга «Стихотворения», составленная Вл. Эрлем. В 1998 году издана двуязычная книга стихотворений Леонида Аронзона «Смерть бабочки»: параллельный перевод на английский язык Ричарда Маккейна, предисловие Виктории Андреевой, составители Виктория Андреева и Аркадий Ровнер (М: Изд-ва Gnosis Press & Diamond Press). Наиболее полно творчество Аронзона представлено сегодня в комментированном двухтомном «Собрании произведений» (СПб: Издательство Ивана Лимбаха, 2006).

В 2009 году вышло первое книжное издание стихов Аронзона на немецком языке: Leonid Aronson. Innenfläche der Hand. Aus d. Russ. v. Gisela Schulte u. Marina Bordne. Edition ERATA | Leipziger Literaturverlag: Leipzig 2009 (двуязычное издание). Книга вызвала большой интерес и была отрецензирована большинством важнейших газет немецкоязычного пространства. В этом же году появился том Венского Славистического альманаха, целиком посвященный творчеству и личности Леонида Аронзона: Йоханна Рената Дёринг, Илья Кукуй (сост.). Леонид Аронзон: Возвращение в рай. <Исследования, публикации, переводы>. Wiener Slawistischer Almanach. Том 62. Мюнхен, 2008. Можно сказать, что в 2009 году Леонид Аронзон, прежде практически неизвестный в странах немецкого языка, был признан здесь одним из выдающихся поэтов ХХ века.

3 июля 2011 года Гессенским радио (Франкфурт-на-Майне) была передана постановка по радиопьесе Ольги Мартыновой и Олега Юрьева «Petersburger Zwillinge» («Петербургские близнецы», на немецком языке), посвященной Леониду Аронзону и Иосифу Бродскому.

Цитаты о поэте

«Поэзия Аронзона несет в себе строгую форму, печаль и чувствительность, как будто бы он заснул в Париже в 1843 году и проснулся теперь, и все это время видел сны наяву. Но даже его сонеты несут с собой отголосок и напряженность лучшей современной поэзии… Его голос не всегда так тих. Весна и любовь создают вулканические взрывы в его стихах. Возможно, русская поэзия воплотила в себе греческое лето и греческий свет», — эти строки принадлежат известному оксфордскому литературному критику Питеру Леви.

«Для меня лично Аронзон — один из немногих — рядом с Евгением Баратынским, Александром Введенским, Станиславом Красовицким, может быть, ещё двумя — тремя именами — один из поэтов — альпинистов, забрасывающих лестницу в небо… Он несет с собой воздух иных миров и совершенно неповторимую подлинность…» — пишет о нём в предисловии к двуязычной книге стихотворений Аронзона «Смерть бабочки» поэтесса и литературовед Виктория Андреева.

Его английский переводчик Ричард Маккейн пишет о нём: «Для Аронзона природа во всем своем величии тем не менее метафорична… Он ярко визуальный, даже визионерский поэт. Его чувство юмора граничит с сюрреальным. Он также является продуктом шестидесятых, и его собственная „сила цветения“ создала, возможно, наиболее совершенную поэзию этого десятилетия. Для большинства читателей, даже русских, он неизвестен, и я завидую их путешествию и открытию Аронзона, которое началось для меня двадцать лет тому назад».

Библиография

• Аронзон Л. Л. Собрание произведений: В 2 т. / Составление, подготовка текстов и примечания П. А. Казарновского, И. С. Кукуя, В. И. Эрля. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2006. — Т. 1. — 560 с. — 2000 экз. — ISBN 5-89059-094-4.
• Аронзон Л. Л. Собрание произведений: В 2 т. / Составление, подготовка текстов и примечания П. А. Казарновского, И. С. Кукуя, В. И. Эрля. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2006. — Т. 2. — 328 с. — 2000 экз. — ISBN 5-89059-091-Х.

Избранная литература о поэте

• Памяти Леонида Аронзона / Сост. А. Степанов, Вл. Эрль (Приложение к журналу «Часы», 1985)
• Авалиани Д. О Леониде Аронзоне // Новое литературное обозрение. — 1995. — № 14.
• Звягин Е. Леонид Аронзон // Он же. Письмо лучшему другу. СПб: Борей-Art, 1995.
• Кривулин В. Леонид Аронзон — соперник Иосифа Бродского // Он же. Охота на мамонта. СПб: Блиц, 1998. — С. 152—158.
• Самиздат Ленинграда / Под общ. ред. Д. Я. Северюхина. М.: Новое литературное обозрение, 2003. — С. 80-81.
• Новая классика: Леонид Аронзон // Критическая масса. — 2006. — № 4. — С. 52-64.

Ссылки

• [www.newkamera.de/aronson/aronson_02.html На сайте Новая камера Хранения]
• [www.vestnik.com/issues/2002/0612/win/aronzon.htm На сайте журнала Вестник]
• [alestep.narod.ru/critique А.Степанов «Главы о поэтике Леонида Аронзона», монография on line]
• [www.aktivist.ru/promzona/Reflections/shub2.asp На сайте Литературная промзона]
• [www.ruthenia.ru/60s/aronzon/index.htm На сайте Русская поэзия 1960-х годов]
• [www.topos.ru/article/2132 На сайте журнала Топос]

Отрывок, характеризующий Аронзон, Леонид Львович

– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.