Арончик, Айзик Борисович
| Айзик Борисович Арончик | |
 | |
| Имя при рождении: |
Ицхок-Айзик Берович Арончик |
|---|---|
| Псевдонимы: |
Акулина |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Вероисповедание: | |
| Партия: | |
| Основные идеи: | |
| Род деятельности: |
профессиональный революционер |
Айзик Борисович Арончик (Ицхок-Айзик Берович Арончик; 1859—1888) — русский революционер, член партии «Народная воля», участник покушений на императора Александра II.
Биография
Родился в Житомире, в мещанской семье.
По окончании одесского реального училища, поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения, но бросил учёбу до окончания в 1879 году.
На Липецком съезде возник вопрос о посылке кого-либо в г. Повенец (Олонецкая губерния) для освобождения находившихся там в административной ссылке Самарской и Воскресенской. Участники съезда решили поручить это освобождение Арончику. В 1879 году он являлся посредником в сношениях землевольцев с Клеточниковым Н. В. и Михайловым А. Д., получавшим секретные сведения Департамента полиции от служившего там Клеточникова. Уезжая из Петербурга, Михайлов познакомил его с Арончиком, которому Клеточников и продолжал доставлять сведения. Иногда Клеточников оставлял у него пакеты для Квятковского. Присоединился к партии «Народная Воля». С октября по декабрь 1879 года был хозяином конспиративной квартиры в Москве. Арончик, хотя и недолго, работал в подкопе на Московско-Курской дороге, в Москве; работал плохо и от работы был отстранен.
Затем уехал за границу и вернулся в Россию в августе 1880 года, где ему дали роль хозяина конспиративной квартиры, там же, в Москве, которую он и исполнял с Галиной Чернявской под именем супругов Силантьевых. Эта квартира служила убежищем для участников покушения 19 ноября 1879 года на взрыв царского поезда. Арончик в качестве одного из наиболее доверенных агентов Исполнительного Комитета «Народной Воли», наряду с Желябовым, Перовской, Франжоли, вел сношения с Нечаевым, заключенным в Петропавловской крепости. Арестован в Петербурге 17 марта 1881 года по подложному паспорту Золотницкого, при обыске у него найден листок «От исполнительного комитета имп. Александру III» от 3 марта 1881 года. Было установлено, что одновременно поселился и одновременно выбыл с ним из гостиницы «Москва» Ник. Саблин, застрелившийся 3 марта в конспиративной квартире на Тележной улице.
По процессу 20-ти приговорен к пожизненной каторге. Заключен в Алексеевский равелин, где у него, по свидетельству врача, замечались признаки душевного расстройства. В августе 1884 года душевнобольного заключенного переводят в Шлиссельбург. Здесь к душевной болезни присоединяется и физическая: паралич ног. В течение четырёх лет он ни разу не выходил из камеры и лежал парализованным без всякого ухода, 2 апреля 1888 года умер.
Напишите отзыв о статье "Арончик, Айзик Борисович"
Ссылки
- [www.hrono.info/biograf/bio_a/aronchik.html На хроносе]
- Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
- [narovol.narod.ru/Person/aronchik.htm В воспоминаниях современников]
Отрывок, характеризующий Арончик, Айзик Борисович
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
