Ароп-локеп
Ароп-Локеп | |
Самоназвание: |
[pɔnɔ] |
---|---|
Страны: | |
Регионы: |
о-ва Лонг-Айленд, Толокива, Умбои |
Общее число говорящих: |
ок. 3000 чел. (2000 г.) |
Классификация | |
Категория: | |
Письменность: |
латиница |
См. также: Проект:Лингвистика |
Содержание
Генеалогические сведения
Согласно Дж. Линчу, М. Россу и Т. Кроули[1], язык ароп-локеп относится к витязеву языковому комплексу (linkage) внутри нгеро-витязевой группы (в оригинале — family), входящей в североновогвинейскую подветвь западноокеанийских языков. Западноокеанийские языки (в составе океанийских) входят в австронезийскую языковую семью.
Существуют также альтернативные варианты классификации.
Социолингвистические сведения
По данным на 2000 г., языком владеют приблизительно 3000 человек, проживающих на островах Лонг-Айленд (англ. Long-Island) и Толокива (англ. Tolokiwa), а также на северо-западе острова Умбои (англ. Umboi, Rooke). Угрозы исчезновения языка на данный момент нет. Существует письменность на латинской основе, и грамота преподаётся в начальных классах школы. На ароп-локеп в конце XX — начале XXI в. переведены фрагменты из Библии.[2]
Язык делится на два диалекта: ароп (Лонг-Айленд) и локеп (остальная территория). В диалектах различаются некоторые формы местоимений, однако в целом разница незначительна.
Большинство носителей языка владеют также ток-писином.
Фонетика[3]
Согласные:
губные | альвеолярные | палатальные | велярные | |
---|---|---|---|---|
взрывные | p b | t d | k g | |
фрикативные | s | |||
носовые | m | n | ŋ | |
дрожащие | r | |||
боковые | l | |||
аппроксиманты | w | j |
Гласные:
передние | центральные | задние | |
---|---|---|---|
верхние | i | u | |
средне-верхние | e | o | |
средне-нижние | ɔ | ||
нижние | a |
На письме фонема /ɔ/ обозначается диграфом oo.
Типологические характеристики[3]
Тип выражения грамматических значений
Язык проявляет отдельные черты аналитизма, но в целом его можно охарактеризовать как синтетический.
Д’Джернс указывает на аналитический показатель множественного числа di:tamoto 'мужчина' — di tamoto 'мужчины'Кроме того, время и модальность могут выражаться только аналитически (см. раздел 5.2).
Однако, в языке развита система аффиксации, причём префиксы сильно распространены. Существуют притяжательные формы существительных, субъектное и объектное спряжение глагола:
tina-k be i-dowai p-ong(Be — т. н. «потенциальное наречие», здесь выражает будущее время; pong — притяжательная форма предлога pang, примерно соответствует русскому дательному падежу).мать-1SG POT 3SG-готовить BEN-2SG
'Моя мать приготовит еду для тебя.'
Характер морфемной границы
Для языка ароп-локеп характерна агглютинация морфем:ti-pa-kan 'они кормят'ti-par-kan 'они кусают друг друга'
ka-pa-kan 'вы кормите'
ka-par-kan 'вы кусаете друг друга'
Тип маркирования синтаксической зависимости
В языке встречается и вершинное, и зависимостное маркирование.
В именной группе
В ароп-локеп существует два способа выразить посессора. Первый способ — притяжательные суффиксы (вершинное маркирование):Aiyo di natu-nuВторой способ — предлог ke, стоящий при зависимом имени:Аийо PL ребёнок-3SG
'дети Аийо'
Rumu ke tool in
Дом POSS человек этот
'дом этого человека'
В предикации
Подлежащее и иногда прямое дополнение маркируются лично-числовыми показателями на глаголе:
Sur in, a-nai-i muntuсуп этот 1SG-варить-3SG утром
'Этот суп я сварил сегодня утром.'
Для остальных зависимых глагола используются предлоги.
Тип ролевой кодировки
Аккузативная ролевая кодировка. Существительные в языке ароп-локеп не склоняются, поэтому морфологически кодировка проявляется только в глагольных показателях.
У всех одноместных глаголов актант маркируется одними и теми же лично-числовыми префиксами :
Ti-mata3PL-умереть
'Они умерли.'
Di si-ma ti-pa na-ngo?3PL кто-и 3PL-идти LOC-те
'Кто это там идёт? (несколько человек)'
Так же маркируется и агенс переходного глагола; пациенс либо вообще не маркируется на глаголе, либо маркируется специальными суффиксами (в основном они совпадают с указательными местоимениями).
Ti-yei urata tiap3PL-делать работа нет
'Они не выполнили работу.'
Ti-rau-u3PL-бить-3SG
'Они ударили его.'
Что касается порядка слов, актант одноместного глагола всегда занимает ту же позицию, что и переходный агенс (то есть стоит перед глаголом) — таким образом, порядок слов также указывает на аккузативность.
Базовый порядок слов
Базовый порядок слов в переходной клаузе — SVO (в непереходной, соответственно, SV). Субъект и объект различаются прежде всего по положению относительно глагола, так как падежей в языке нет.Di tamoto ti-sere asaraPL мужчина 3PL-искать мясо
'Мужчины искали мясо.'
Некоторые особенности
Префиксация
В ароп-локеп сравнительно большую роль играют префиксы, несмотря на то, что в целом морфология значительно проще, чем в таких языках, как латынь или русский. Они используются как при деривации (показатель реципрока -par- и показатель каузатива -pa-), так и при словоизменении (спряжение глагола по субъекту).
ti-par-sulu3PL-REC-кричать
'Они кричат друг на друга.'
Кроме того, препозитивным является показатель множественного числа (см. выше).
Время
В языке ароп-локеп у глаголов нет категории времени. Время вместе с модальностью выражается наречиями, которые могут менять свою позицию в предложении. Так, наречие be (в диалекте локеп — bet) выражает намерение, возможность, и часто используется в утверждениях о будущем. Различие между прошедшим и настоящим временем в ароп-локеп часто не выражается вообще:Di kakase tingele. 'Дети смеются / дети смеялись.'
- ↑ John Lynch, Malcolm Ross, Terry Crowley. The Oceanic Languages.. — перепечатанное. — Richmond, Surrey, UK: Curzon Press, 2002. — 924 с. — ISBN 0700711287, 9780700711284.
- ↑ Lewis, M. Paul, Gary F. Simons, and Charles D. Fennig (eds.). [www.ethnologue.com/language/apr Ароп-локеп на сайте Ethnologue]. SIL International (2014).
- ↑ 1 2 Lucille S. D'Jernes. "Arop-Lokep" // The Oceanic Languages / John Lynch, Malcolm Ross, Terry Crowley. — Richmond, Surrey, UK: Curzon Press, 2002. — С. 249-269. — 924 с. — (Curzon language family series). — ISBN 0700711287, 9780700711284.
Напишите отзыв о статье "Ароп-локеп"
Отрывок, характеризующий Ароп-локеп
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.