Аро, Гонсало Лопес де

Гонсало Лопес де Аро

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Гонсало Лопес де Аро (исп. Gonzalo López de Haro, 1781—1823) — испанский мореплаватель.

Родился в Пуэбла (вице-королевство Новая Испания).

В марте 1788 года для изучения русской активности на северо-западе Америки из Сан-Бласа отправилась очередная экспедиция: главой экспедиции был шедший на «Princesa» Эстебан Хосе Мартинес-Фернандес-и-Мартинес-де-ла-Сьерра, а на «San Carlos» шёл Гонсало Лопес де Аро, штурманом у которого был Хосе Мария Нарваэс. В мае корабли прибыли в пролив Принца Вильгельма, и в поисках русских торговцев мехами отправились на запад. В июне Аро прибыл на остров Кадьяк, где узнал от аборигенов о находящемся неподалёку русском поселении.

30 июня 1788 года Аро отправил Нарваэса на шлюпке на поиски русского поселения в бухту Трёх Святителей. Нарваэс нашёл поселение, став первым испанцем, вошедшим в контакт с большой группой русских на Аляске. Нарваэс взял русского управляющего Евстратия Деларова на борт «Сан-Карлоса», где у того состоялся длительный разговор с Аро. Деларов сообщил Аро, что у русских было семь форпостов на побережье между Уналашка и проливом Принца Вильяма и русские шлюпы торгуют на юге вдоль побережья, вплоть до залива Нутка.

После этой встречи Аро отплыл на восток, и у острова Ситкинак встретился с Мартинесом. Экспедиция отправилась к острову Уналашка, на котором, по информации Деларова, располагалось одноимённое крупное русское поселение. Мартинес Фернандес прибыл к Уналашке 29 июля, а Аро — 4 августа; русский глава поселения Потап Зайков дал Мартинесу три карты Алеутских островов и сообщил, что вскоре должны прибыть крупные русские корабли (очевидно, имея в виду экспедицию Биллингса). Уналашка стала крайней западной точкой испанских экспедиций в регионе.

18 августа испанцы покинули Уналашку и отправились обратно в Калифорнии. Из-за ссоры между командующими корабли отправились разными маршрутами; Мартинес Фернандес позволил это, приказав Аро вновь присоединиться к нему в Монтерее. Однако во время пути на юг Аро при поддержке Нарваэса и прочих штурманов объявил, что корабль более не подчиняется Мартинесу Фернандесу, и направился в Сан-Блас самостоятельно, прибыв 22 октября. Мартинес Фернандес провёл месяц в Монтерее, ожидая Аро, и прибыл в Сан-Блас в декабре, где ему были предъявлены обвинения в безответственном командовании, однако вскоре вновь оказался в фаворе.

В 1790 году Мануэль Кимпер, штурманами которого были Гонсало Лопес де Аро и Хуан Карраско, отправился на «Princesa Real» в пролив Хуан-де-Фука, продолжая прошлогоднюю экспедицию Нарваэса. Кимпер добрался до восточной оконечности пролива, открыл острова Сан-Хуан, а также много проливов и заливов. Не имея достаточно времени, он был вынужден вернуться в залив Нутка, так и не исследовав перспективные места. Противные ветра не дали небольшому кораблю добраться до Нутки, и поэтому Кимпер вместо этого направился на юг в Сан-Блас.

В 1821 году после войны за независимость Мексики Гонсало Лопес де Аро попал в тюрьму в Пуэбле.

В честь Гонсало Лопеса де Аро названы остров Лопес (третий по величине из островов Сан-Хуан) и пролив(ы) Харо, отделяющий остров Ванкувер и острова Галф от островов Сан-Хуан.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Аро, Гонсало Лопес де

– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.