Арриага, Мануэл ди

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мануэл Жозе ди Арриага Брун да Силвейра и Пейрелонге
Manuel José de Arriaga Brum da Silveira e Peyrelongue<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мануэл ди Арриага</td></tr>

1-й Президент Португалии
24 августа 1911 года — 26 мая 1915 года
Предшественник: Жоакин Теофилу Фернандеш Брага (Председатель Временного правительства Португалии)
Преемник: Жоакин Теофилу Фернандеш Брага
 
Рождение: 8 июля 1840(1840-07-08)
Орта, Азорские острова
Смерть: 5 марта 1917(1917-03-05) (76 лет)
Лиссабон
Партия: Португальская республиканская партия, Демократическая партия
Образование: Коимбрский университет
Профессия: профессор права, писатель, лектор, адвокат
 
Награды:

Мануэл Жозе ди Арриага Брун да Силвейра и Пейрелонге (Мануэл ди Арриага, порт. Manuel José de Arriaga Brum da Silveira e Peyrelongue; 8 июля 1840, Орта, Азорские острова5 марта 1917, Лиссабон) — португальский политик, адвокат, писатель. Первый президент Португалии[1].



Биография

Родился в аристократической семье[2]. С 1860 по 1865 годы изучал право в Коимбрском университете, был воодушевлён идеями позитивизма и республиканизма, участвовал в дискуссиях на философские и политические темы. С 1866 г. после окончания университета работал учителем английского языка, позже занимался частной адвокатской практикой. Спустя десять лет вошёл в Комиссию по реформированию среднего образования (порт. Comissão para a Reforma da Instrução Secundária).

Член Португальской республиканской партии и прекрасный оратор он четырежды избирался депутатом от Мадейры, с 1891 г. в правлении партии. В отличие от других республиканцев поддерживает хорошие отношения с Римско-католической церковью[3]. После революции 1910 г. он сперва ректор Коимбрского университета, затем Генеральный прокурор Португалии. В 1911 г. побеждает на президентских выборах.

В период президентства провёл в Португалии ряд буржуазно-демократических реформ, ратовал за нейтралитет Португалии в Первой мировой войне[4].

Сочинения

  • O Partido Republicano e o Congresso
  • A Questão da Lunda
  • Descaracterização da Nacionalidade Portuguesa no regime monárquico
  • Começo de liquidação final
  • Sobre a Unidade da Família Humana debaixo do Ponto de Vista Económico
  • A irresponsabilidade do poder executivo no regime monárquico liberal
  • Contos Sagrados
  • Irradiações
  • Harmonia Social

Напишите отзыв о статье "Арриага, Мануэл ди"

Примечания

  1. [pg.azores.gov.pt/drac/cca/enciclopedia/ver.aspx?id=4637 Manuel de Arriaga na Enciclopédia Açoriana]
  2. Joana Gaspar de Freitas, Bibliografia de Manuel de Arriaga. Horta : Associação dos Antigos Alunos do Liceu da Horta, 2003
  3. [www.leme.pt/biografias/portugal/presidentes/arriaga.html Manuel de Arriaga (1840-1917)]
  4. Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.


Отрывок, характеризующий Арриага, Мануэл ди

– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.