Арриага, Хуан Кризостомо де

Хуан Кризостомо Хакобо Антонио де Арриага-и-Бальсола (исп. Juan Crisóstomo Jacobo Antonio de Arriaga y Balzola, 27 января 1806, Бильбао — 17 января 1826, Париж) — испанский композитор, баск по национальности, часто именуемый «баскским Моцартом» за раннее творческое начало и раннюю кончину.

Биография

Арриага родился в Бильбао в семье органиста в день 50-летия Моцарта. Отец дал ему первые уроки музыки, и уже в 11 лет в родном городе было исполнено первое сочинение Арриаги, октет Nada y mucho. В 1821 юный композитор, уже бывший автором оперы, отправился в Парижскую консерваторию, где учился игре на скрипке у Пьера Байо, гармонии у Франсуа-Жозефа Фети и контрапункту у Луиджи Керубини. Уже в 1824 Фети сделал его своим ассистентом в консерватории, а в 1825 была исполнена симфония в ре, считающаяся наиболее значительным произведением Арриаги. Однако в январе 1826 Арриага простудился и умер, немного не дожив до 20 лет.

Среди произведений Арриаги — частично не дошедшая до нашего дня опера «Счастливые невольники» (исп. Los esclavos felices, 1820), несколько кантат и вокальных сцен, ряд духовных произведений, симфония в ре (1825), увертюра ре мажор (1821), нонет для камерного оркестра (1818), три струнных квартета (1823), произведения для фортепиано.

Творчество Арриаги находилось под влиянием современной ему французской и немецкой музыки, особенно Моцарта и Бетховена, и практически не содержало национальных мотивов. В честь Арриаги назван оперный театр в Бильбао, где ему также установлен памятник.

Ссылки

• Juan Crisóstomo Arriaga y Balzola: ноты произведений на International Music Score Library Project
• [www.classicalmidi.co.uk/arriag.htm Англоязычная биография композитора]
• [www.bilbao.net/Bibliotecas/jsp/arriaga/pwebia01.jsp?idioma=c&puntomenu=L68&tema=68A&subtema=10 Испаноязычная биография композитора]
• [servicios.elcorreodigital.com/varios/arriaga200/ Сайт к 200-летию Арриаги]
• [www.arriagaobrascompletas.com/ Полное собрание сочинений Арриаги в pdf]

Отрывок, характеризующий Арриага, Хуан Кризостомо де

Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.