Арруэ, Франсиско

Франсиско Арруэ
Общая информация
Полное имя	Франсиско Эстебан Арруэ Пардо
Родился
Гражданство
Рост	169 см
Вес	71 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Кокимбо Унидо
Номер	7
Карьера
Молодёжные клубы
1987—1994	Коло-Коло
Клубная карьера*
1994—1999	Коло-Коло	68 (7)
2000	Сантьяго Морнинг	25 (8)
2001	Универсидад Католика	24 (6)
2002	Люцерн	14 (2)
2003—2004	Леганес	16 (0)
2004	Пуэбла	12 (0)
2005—2006	Универсидад Католика	68 (14)
2007	Универсидад де Чили	37 (2)
2008	Атлетико Насьональ	10 (1)
2009—2010	Универсидад де Консепсьон	42 (6)
2011	Сантьяго Морнинг	24 (5)
2012	Депортес Ла-Серена	26 (5)
2013—2015	Уачипато	61 (7)
2016—н.в.	Кокимбо Унидо	20 (2)
Национальная сборная**
2000	Чили (до 23)	3 (0)
Международные медали
Олимпийские игры
Бронза	Сидней 2000	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 14 сентября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Франсиско Эстебан Арруэ Пардо (исп. Francisco Esteban Arrué Pardo; 7 августа 1977, Сан-Паулу, Бразилия) — чилийский футболист, полузащитник клуба «Кокимбо Унидо». Участник Олимпийских игр 2000 года в Сиднее.

Арруэ является одним из шести футболистов, поигравших за клубы большой чилийской тройки: «Коло-Коло», «Универсидад Католика» и «Универсидад де Чили».

Клубная карьера

Арруэ — воспитанник клуба «Коло-Коло». В 1994 году он дебютировал за основной состав в чилийской Примере. С «Коло-Коло» Франсиско трижды стал чемпионом и завоевал Кубок Чили. В 2000 году в поисках игровой практики он перешёл в «Сантьяго Морнинг» с которым во второй раз стал обладателем национального кубка. Следующий сезон Арруэ провёл в «Универсидад Католика», после чего покинул страну и выступал за швейцарский «Люцерн», испанский «Леганес» и мексиканскую «Пуэблу». В 2005 году Франсиско вернулся в «Универсидад Католика» и с ходу помог клубу выиграть чемпионат. Отыграв два года на хорошем уровне он провёл сезон в «Универсидад де Чили», после чего перешёл в колумбийский «Атлетико Насьональ».

В 2009 году Арруэ вернулся на родину, подписав контракт с «Универсидад де Консепсьон». 31 января в матче против «Уачипато» он дебютировал за новую команду. В этом же поединке Франсиско забил свой первый гол за клуб. В 2008 году Арруэ помог «Универсидаду» завоевать Кубок Чили.

В 2011 году он вернулся в «Сантьяго Морнинг», но отыграв сезон перешёл в «Депортес Ла-Серена». 28 января в матче против «Рейнджерс» Арруэ дебютировал за новый клуб. 16 июля в поединке против своего бывшего клуба «Универсидад де Чили» он сделал «дубль», забив свои первые голы за «Депортес Ла-Серена». В начале 2013 года Франсиско перешёл в «Уачипато». 26 января в матче против «Сан-Маркос де Арика» он дебютировал за новый клуб. 2 февраля 2014 года в поединке против своей родной команды «Коло-Коло» Арруэ забил свой первый гол за «Уиачипато».

В начале 2016 года Франсиско перешёл в «Кокимбо Унидо» из второго чилийского дивизиона. 17 января в матче против «Рейнджерс» он дебютировал за новый клуб. 31 января в поединке против своего бывшего клуба «Сантьяго Морнинг» Арруэ забил свой первый гол за «Кокимбо Унидо».

Международная карьера

В 2000 году Арруэ в составе олимпийской сборной Чили принял участие в Олимпийских играх в Сиднее. На турнире он сыграл в матчах против команд Марокко, Нигерии и Южной Кореи.

Достижения

Командные

«Коло-Коло»

• 1 Чемпионат Чили по футболу — 1996
• 1 Чемпионат Чили по футболу — 1997
• 1 Чемпионат Чили по футболу — 1998
• Обладатель Кубка Чили — 1996

«Сантьяго Морнинг»

• Обладатель Кубка Чили — 2000

«Универсидад Католика»

• 1 Чемпионат Чили по футболу — Клаусура 2005

«Универсидад де Консепсьон»

• Обладатель Кубка Чили — 2008

Международные

Чили (до 23)

• 3 Летние олимпийские игры — 2000

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/francisco-esteban-arrue/22437/ Статистика на soccerway]
• [www.lfp.es/historico/segunda/plantillas/partidos_jugados.asp?jug=2301&ntemp=2003-04&equ=24&temp=103 2003-04 Statistics] at LFP.es  (исп.)
• [www.eurosoccer.ch/swisschamp/Champions/NLAARCHIV/0203/player0126.html 2002-03 Statistics] at Eurosoccer.ch  (нем.)

Отрывок, характеризующий Арруэ, Франсиско

– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.