Арсений (Крылов)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Епископ Арсений (в миру Алексей Васильевич Крылов; 11 (23) марта 1879, село Петровское, Верейский уезд, Московская губерния — 26 мая 1962, Москва) — епископ Русской православной церкви, епископ Костромской и Галичский.

Занимал Тверскую, Уфимсую, Черниговскую и Костромскую архиерейские кафедры.



Биография

Родился в семье сельского псаломщика. Брат — протоиерей Николай Васильевич Крылов (18751941) — умер в лагере, в 2001 году причислен к лику святых Русской православной церкви.

Окончил Донское духовное училище, Московскую духовную семинарию (1901 год). С 1901 года — учитель церковно-приходской школы. С 3 июня 1903 года — псаломщик одного из московских храмов.

Окончил Московский коммерческий институт со степенью кандидата коммерции (1912 год), юридический факультет Московского университета со степенью кандидата прав (1914 год). В 1914 году зачислен помощником присяжного поверенного в округе Московской судебной палаты. В 19181944 годах работал в различных государственных учреждениях по экономической и юридической специальностям (ревизором, инспектором, юрисконсультом).

С 16 января 1944 года — диакон, с 18 января 1944 года — священник Богоявленского патриаршего собора Москвы. 18 августа 1945 года пострижен в монашество, к этому времени он овдовел. В монашестве получил имя Арсений в честь Святителя Арсения Тверского († 1409). 19 августа возведён в сан архимандрита.

26 августа 1945 года хиротонисан во епископа Калининского и Великолукского; хиротонию возглавил Патриарх Алексий I.

С 17 марта 1950 года — епископ Уфимский и Башкирский, с 31 июля 1952 года — Уфимский и Стерлитамакский.

С 17 ноября 1953 года — епископ Черниговский и Нежинский.

29 июля 1954 года уволен на покой.

С 11 ноября 1954 года — епископ Костромской и Галичский.

17 сентября 1956 года вновь уволен на покой — по требованию Костромского обкома КПСС и облисполкома за «массовое возбуждение религиозных суеверий» (15 мая 1956 года епископ организовал служение под открытым небом на городском кладбище Костромы общей панихиды).

Отличался большой любовью к церковным службам, смирением и добротой к своей пастве; защищал интересы церкви от действий властей, за что много претерпел неприятностей.

На покое жил в Москве. По благословению Патриарха Алексия служил в храме в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость» в Марьиной Роще.

26 мая 1962 года, вернувшись из храма, скончался от кровоизлияния в мозг. Похоронен на Ваганьковском кладбище города Москвы (участок 39, могила находится в глубине участка под палаткой из металлической сетки среди родственных могил).

Напишите отзыв о статье "Арсений (Крылов)"

Литература

  • Куликова С.С. Епископ Арсений (Крылов) (1879-1962) // Московский журнал : журнал. — М., 1997. — № 6. — С. 36-41.

Ссылки

  • [bishop-arseniy.necropol.org Сайт памяти епископа АРСЕНИЯ (Крылова) (1879—1962)]
  • [kos.orthodoxy.ru/history/history_3.htm Биография на сайте Фонда «Русское православие»]
  • [church.necropol.org/krylov.html Могила епископа Арсения (Крылова) на Ваганьковском кладбище]

Отрывок, характеризующий Арсений (Крылов)

После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.