Арсенко, Арсен Дионисович

Арсен Арсенко
Имя при рождении	Арсен Дионисович Попсуйшапка
Дата рождения	5 марта 1903(1903-03-05)
Место рождения	Новая Водолага (ныне Нововодолажский район, Харьковская область, Украина)
Дата смерти	30 августа 1945(1945-08-30) (42 года)
Профессии	оперный певец
Певческий голос	баритон

Арсений (Арсен) Дионисович Арсенко (настоящая фамилия — Попсуйшапка); 5 марта 1903, Новая Водолага Харьковской губернии — 30 августа 1945) — белорусский советский певец (баритон), солист Государственного ордена Ленина академического Большого театра оперы и балета БССР, народный артист Белорусской ССР (1944).

Биография

В 1928 окончил Харьковский музыкально-драматический институт.

Выступал на сценах Днепропетровского театра оперы и балета, Одесского театра оперы и балета (1930—1934), Большого театра СССР.

С 1937 — солист театра оперы и балета БССР.

Артистическая деятельность

Первый исполнитель главных партий в операх «В пущах Полесья» А. Богатырёва (Кузьмич) и «Цветок счастья» А. Туренкова (Андрей).

Лучшая актёрская работа — партия Фигаро в опере «Севильский цирюльник» Джоаккино Россини.

Среди других ролей: Онегин («Евгений Онегин» П. Чайковского), Жермон и Риголетто («Травиата» и «Риголетто» Джузеппе Верди), Валентин («Фауст» Ш. Гуно), Дмитрок, Апанас («Михась Подгорный», «Алеся» Е. Тикоцкого. Известен и как камерный певец.

Выступал на сценах Днепропетровского театра оперы и балета, театра оперы и балета БССР, а также с концертами, исполнял арии и песни из опер, романсы для голоса с фортепиано, песни, вальсы, марши для голоса с фортепиано, обработка народных песен для хора и голоса с фортепиано.

Для его творчества характерна высокая вокальная культура.

Литература

• Модэль M., Памяцi Арсена Арсенкi, в его сб.: Народный артысты БССР, Мiнск, 1948, с. 30-33.

Ссылки

• [www.musdic.ru/html/a/arsenko.html Арсенко Арсен]
• [fk.archives.gov.by/fond/105689/ Арсенко Арсен Дионисович]

Отрывок, характеризующий Арсенко, Арсен Дионисович

В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.