Арсеньев, Дмитрий Гаврилович

Дмитрий Гаврилович Арсеньев
Дата рождения	5 ноября 1840(1840-11-05)
Место рождения	Тульская губерния Российская империя
Дата смерти	9 апреля 1912(1912-04-09) (71 год)
Место смерти	Санкт-Петербург Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Годы службы	1858—1909
Звание	Генерал-от-артиллерии
Часть	3-я гвардейская и гренадерская артиллерийская бригада лейб-гвардии 2-я артиллерийская бригада
Командовал	11-я артиллерийская бригада
Сражения/войны	Польское восстание 1863 года Русско-турецкая война 1877-1878
Награды и премии	2-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 1-й ст. 2-й ст. 3-й ст.
В отставке	1909

Дмитрий Гаврилович Арсеньев (5 ноября 1840 Тульская губерния Российская империя — 9 апреля 1912 Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, генерал от артиллерии (1909, при отставке).

Биография

Происходил из древнего дворянского рода Арсеньевых. Воспитывался во 2-м кадетском корпусе, из которого выпущен 30.06.1858 прапорщиком в 3-ю гвардейскую и гренадерскую артиллерийскую бригаду, с 03.09.1861 — подпоручик. 28.05.1862 переведен прапорщиком в лейб-гвардии 2-ю артиллерийскую бригаду. В 1863 году находясь в составе войск Варшавского военного округа во время восстания в пределах Царства Польского, за отличие произведен в подпоручики (11.04.1863). С 16.04.1867 — поручик, с 20.04.1869 — штабс-капитан, с 30.08.1872 — капитан.

С 18.01.1875 командир 1-й батареи лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады (12.04.1875 произведен в полковники). Принимал участие в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. В сражении под Горным Дубняком контужен пулей в правую ногу. 04.11.1884 уволен по прошению от службы и в том же году приказом Болгарского князя определен на службу в Болгарские войска на должность начальника артиллерии. 12.11.1885 по возвращении в Россию назначен командиром 1-й батареи лейб-гвардии 2-й артиллерийской бригады.

С 01.06.1887 командующий 11-й артиллерийской бригады. 01.07.1887 с производством в генерал-майоры утвержден в должности. 10.02.1890 назначен исполняющим должность начальника артиллерии Приамурского военного округа, а 18.06.1892 назначен военным губернатором Амурской области и наказным атаманом Амурского казачьего войска. В 1896 Арсеньев присутствовал на торжестве коронования Николая II. В день коронации 14.05.1896 за отличия по службе он был произведен в генерал-лейтенанты.

11.05.1897 назначен губернатором Пермской губернии, в Пермь прибыл 21.11.1897. В условиях нарастания революционного движения новый губернатор прежде всего взялся за укрепление тогдашних силовых структур. С этой целью были учреждены фабрично-заводская полиция и горно-полицейская стража, была увеличена численность городовых в г. Перми и г. Екатеринбурге. Арсеньевым была предпринята реорганизация аппарата, выразившаяся в создании новых учреждений — губернских по фабричным и горнозаводским делам и по промышленному налогу присутствий; были введены новые должности в губернской администрации. В период губернаторства Арсеньева было открыто движение по Пермь-Котласской ж. д. (1898), в 1899 г. — движение по Камскому железнодорожному мосту. По его инициативе была построена электростанция на Оханской ул. (1902). В 1902 г. было положено начало электрическому освещению улиц в г. Перми и г. Екатеринбурге. Пермская городская дума в ознаменование его заслуг постановила присвоить Арсеньеву звание Почетного гражданина г. Перми, а Екатеринбургская городская дума постановила назвать его именем один из городских проспектов.

06.03.1903 Арсеньев был назначен Одесским градоначальником. После службы в Одессе Аресньев 24.08.1903 был назначен членом совета Министерства внутренних дел.

Семья

• Отец: Гавриил Алексеевич Арсеньев родился 8 мая 1809 г., Ефремовский помещик;
• Мать: Ольга Николаевна урожденная Исленьева;
• Сестра: Софья Гавриловна, начальница Донской женской гимназии;
• Сестра: Юлия Гавриловна, (8.11.1838-5.04.1883) замужем за ст.сов. Сергеем Петровичем Сушковым;

Был женат на баронессе Надежде Фердинандовне Корф (1845—1899), дочери подполковника Ф. Н. Корфа. У них дочь: Ольга (1888—1962), в эмиграции в Югославии.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1868);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1870);
• Орден Святого Станислава 2-й ст. (1872);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1875);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1878);
• Золотое оружие с надписью «За храбрость» (13 января 1879);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. с мечами (1881);
• Монаршая благодарность (1884);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1890);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1894);
• Монаршая благодарность (1896);
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1899).

• Медаль «За усмирение польского мятежа 1863—64 годов»;
• Медаль «В память Русско-Турецкой войны 1877—1878 гг.»;
• Медаль «В память коронации императора Александра III» (1883);
• Медаль «В память царствования Императора Николая I» (1896);
• Медаль «В память царствования императора Александра III» (1896);
• Медаль «В память коронации Императора Николая II»;
• Медаль «За труды по первой всеобщей переписи населения» (1897).

Иностранные:

• французский Орден Почётного легиона, командор (1876);
• румынский Железный крест (1877);
• черногорский орден Князя Даниила I 3-й степени (1886).

Источники

• [dlib.rsl.ru/viewer/01004161228#?page=685 Альманах современных русских государственных деятелей]. — СПб.: Тип. Исидора Гольдберга, 1897. — С. 623—624.

Ссылки

• [regiment.ru/bio/A/196.htm# Русская Императорская армия]
• [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1804000957 Пермский краи энциклопедия]
• [геоамур.рф/sources/peoples/arm_gubernator/arm_gubernator-x=09.php Биография]

Отрывок, характеризующий Арсеньев, Дмитрий Гаврилович

В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]