Арсеньев, Михаил Андреевич

Михаил Андреевич Арсеньев
Портрет М.А.Арсеньева мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	1779(1779)
Дата смерти	6 ноября 1838(1838-11-06)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Звание	генерал-майор
Награды и премии

Михаи́л Андре́евич Арсе́ньев 1-й (1779/1780 — 6 ноября 1838, Тульская губ.) — генерал-майор, герой Отечественной войны 1812 года.

Биография

• 1791 — Записан вахмистром в Конный лейб-гвардии полк.
• Июнь 1796 — Поступил на действительную службу рядовым Кавалергардского корпуса.
• Ноябрь 1797 — По упразднении кавалергардов вернулся в конную гвардию.
• 10 июля 1799 — Корнет.
• 12 августа 1807 — Полковник.
• 6 мая 1811-6 февраля 1813 — И.о командира лейб-гвардии Конного полка.
• 1812 — Участвовал в Отечественной войне, в сражениях под Витебском, Смоленском. Отличился при Бородино, где был сильно контужен в левое плечо. За проявленное мужество 21 ноября награждён орденом Св. Георгия IV класса № 1088

в воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск 1812 года августа 26 при селе Бородине, где, выстроив под картечными выстрелами л.-гв. Конный полк, с примерным мужеством напал на неприятеля и опрокинул оного, причем получил контузию от ядра в левое плечо.

Участвовал в боях под Тарутином, Малоярославце, Красном.

• 26 декабря 1812 — Генерал-майор.
• 6 февраля 1813 — Командир лейб-гвардии Конного полка и (с 4 октября) начальник 1-й бригады 1-й кирасирской дивизии.
• 1813—1814 — Участвовал в заграничных походах русской армии. Отличился в сражениях под Кульмом (награждён орденом св. Владимира III степени) и Фер-Шампенуазом (бригада отбила 12 неприятельских орудий). Награждён орденами св. Анны I степени, австрийским Леопольда II степени, прусским Красного Орла II степени и баварским Максимилиана Иосифа III степени.
• 1816 — Награждён знаком отличия прусского Военного ордена Железного Креста (т. н. Кульмский крест).
• Январь 1819 — Назначен командиром 1-й драгунской дивизии.
• 23 октября 1823 — Освобождён от должности и «состоял по кавалерии за болезнью». Был членом комитета по разработке кавалерийского устава. Занимался вопросами снабжения и взаимодействия с гражданскими властями.
• Конец 1830 — «Попечитель по принятию предварительных мер от холеры по Тульскому уезду».
• 30 декабря 1833 — Вышел в отставку с мундиром и полным пенсионом.
• Скончался от воспаления легких в своем Тульском имении.

Ссылки

• [www.museum.ru/1812/Persons/Slovar/sl_a20.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 300-301.
• [russian-family.ru/biblioteka-genealoga/dvoryanstvo-rossii/arsenev-v.s.-rod-dvoryan-arsenevyh.-1389-1901-tula.1903.html Арсеньев В. С.- Род дворян Арсеньевых. 1389—1901. Тула, 1903 PDF]
• [www.hrono.ru/biograf/arsenev_m.html Хроно]
• [www.hrono.ru/img/19vek/arsenev_ma.jpg Портрет]
• [www.museum.ru/1812/persons/vgzd/vg_a20.html Портрет]

Отрывок, характеризующий Арсеньев, Михаил Андреевич

Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.