Арсеньев, Юрий Васильевич

Юрий Васильевич Арсеньев
Научная сфера:	геральдика, генеалогия
Место работы:	Оружейная палата, Московский археологический институт
Альма-матер:	Морское училище
Известные ученики:	В. П. Лапчинский
Известен как:	хранитель Оружейной палаты
Награды и премии:

Юрий Васильевич Арсеньев (1857—1919) — русский историк, учёный в области генеалогии и геральдики, действительный статский советник, камергер, профессор, участник русско-турецкой войны, хранитель Оружейной палаты.

Биография

Юрий Васильевич Арсеньев родился 3 февраля 1857 года в Москве. Представитель дворянского рода Арсеньевых, — сын Василия Сергеевича Арсеньева (1829—1915). Его братья: дипломат Сергей Васильевич Арсеньев и настоятель Храма Христа Спасителя протопресвитер Иоанн Васильевич Арсеньев.

В 1874 году окончил Морское училище. В звании мичмана Ю. В. Арсеньев совершил несколько плаваний, в том числе к берегам США, где в 1877 году был избран членом-корреспондентом Американского географического общества в Нью-Йорке.

Принимал участие в русско-турецкой войне 1877—1878 годов будучи офицером Дунайской флотилии. В 1878 году участвовал в походе на Балканы. Был награждён орденом Святого Станислава 3 степени с мечами и бантом.

Был произведён в звание лейтенанта флота, проходил службу в Гвардейском экипаже. В 1883 году вышел в отставку.

В 1884—1898 служил в местных учреждениях Тульской губернии, с 1888 года был гласным Новосильского уездного земского собрания, в 1888 и 1890 годах избирался почётным мировым судьёй Новосильского уезда.

Ю. В. Арсеньев с увлечением занимался краеведением, изучал архивы, опубликовал сотни документов по истории России XVII века, относящиеся к Тульскому краю и к биографии русского учёного и дипломата Николая Спафария.

С 1898 по 1919 год служил хранителем, первым директором Оружейной палаты в Московском Кремле. Составил путеводитель по Оружейной палате (совместно с В. К. Трутовским), который переиздавался трижды.

В 1907—1918 годах являлся профессором Московского археологического института, где читал курс геральдики и генеалогии. Более 10 лет он читал первый в России курс геральдики. Ю. В. Арсеньев был автором многих монографий по истории геральдики и знамёноведению. В 1910 году был членом Особого совещания для выяснения вопроса о русском национальном цвете, опубликовал серию работ о русских знамёнах XVII века.

Был членом Комитета по устройству в Москве Музея Отечественной войны 1812 года.

Умер Юрий Васильевич Арсеньев 4 февраля 1919 года.

Награды

• Орден Святого Станислава 3 степени с мечами и бантами
• Орден Святого Владимира 3 степени
• Серебряная медаль Русского географического общества за издание дневника путешествия в Китай Н. Спафария (февраль 1883 г).

Семья

• Отец — Василий Сергеевич Арсеньев (1829—1915) — действительный тайный советник.
• Жена — Ольга Львовна (урождённая Волкова) (25 июня 1861-12 мая 1940) — дочь Льва Николаевича Волкова и княжны Марии Михайловны Голицыной (Волковой).

Публикации

Ю. В. Арсеньев являлся автором ряда статей об истории геральдики, о флагах, знамёнах и т. п., сформулировал культурологическую концепцию понимания геральдики, разработал методику источниковедческого и сравнительного анализа знамен.

• О происхождении «Сказания о великой реке Амуре». — СПб., 1883;
• Новые данные о службе Николая Скафария в России (1671—1708). — М., 1900;
• Ближний боярин князь Никита Иванович Одоевской и его переписка с Галицкою вотчиной (1650—1684). — М., 1902;
• К истории древностей Оружейной палаты. — М., 1902;
• Оружейный приказ при царе Михаиле Фёдоровиче: Материалы, извлечённые из архива Оружейной палаты. — СПб., 1903;
• К истории Оружейного приказа в XVII веке. — СПб., 1904;
• Геральдика. Лекции, читанные в Московском Археологическом институте в 1907—1908 году. — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2001. — 384 с. — ISBN 5-275-00257-2.
• Из пережитого. Дневник моряка на Дунае и в сухопутном походе за Балканы (1877—1878 гг.). — БП, 1909, № 6/7,
• Описание Москвы и Московского государства: По неизданному списку космографии конца XVII века. — М., 1911;
• О геральдических знамёнах в связи с вопросом о государственных цветах древней России. — СПб., 1911;
• О знамёнах с геральдическими изображениями в русском войске XVII-го века. — Смоленск, 1911;
• К вопросу о белом цвете царского знамени, существовавшего на Руси до начала XVIII века. — СПб., 1911;
• Несколько дополнительных замечаний по вопросу о морских национальных флагах. — СПб., 1911;
• Дедилов и его уезд в военном отношении по неизданным актам XVII века. — Киев, 1913;
• Дедиловские отказные книги XVII века (1664—1702). — Тула, 1915.

Литература

• Сметанников И. С. и др. Под знаком Золотой Пчелы./Всероссийское геральдическое общество. 1991—2005. — М.: Всероссийское геральдическое общество, ООО «Лидер». 2006. ISBN 5-87579-082-2
• [www.heraldik.ru/books/statyi/rev_rus_geraldik.htm Наумов О. Н. Ревнитель русской геральдики.] «Вестник геральдиста» № 8-1995.
• Советская историческая энциклопедия. — Т. 1.
• Наумов О. Н. Арсеньев Юрий Васильевич // Новая российская энциклопедия. — Т. 2. — М., 2005.

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:660709 Арсеньев, Юрий Васильевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [e-heritage.ru/ras/view/person/history.html?id=47383383 Арсеньев Юрий Васильевич]
• [www.rusarchives.ru/guide/lf_ussr/ani_aru.shtml Личные архивные фонды в государственных хранилищах СССР].

Отрывок, характеризующий Арсеньев, Юрий Васильевич

Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.