Артема (апостол от 70)
| Аристарх | |
| др.-греч. Ἀρτεμᾶς | |
|
| |
|
| |
| Почитается |
в Православной церкви |
|---|---|
| В лике |
апостолов |
Арте́ма (Арфема, Артем; др.-греч. Ἀρτεμᾶς), епископ Листрийский — апостол из числа семидесяти (I век). В «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота об Артеме сказано: «молод, с остроконечною бородою»[1].
День памяти отмечается 30 октября (12 ноября) — с апостолами от 70-ти: Тертием, Марком и Иустом, и 4 (17) января — в Соборе 70-ти апостолов. Память, закреплённая сейчас за 30 октябрём, встречается в месяцесловах также и под другими числами года[2]. Отдельное последование Артеме неизвестно.
Содержание
Житие
Артема упоминается апостолом Павлом в Послании к Титу (Тит. 3:12) как один из его учеников. Он посылает его на Крит вместо св. Тита, пока последний находился при апостоле Павле в Никополе, возможно, чтобы временно возглавить общину в отсутствие Тита.
О жизни и смерти Артемы почти ничего не известно, но из послания ап. Павла видно, что Артема пользовался у него большим доверием. Имя Артемы встречается во всех апостольских списках. Константинопольский синаксарь и славянские Четьи-Минеи сообщают, что Артема был епископом Листры в Исаврии, на границе с Ликаонией.
Напишите отзыв о статье "Артема (апостол от 70)"
Примечания
- ↑ [nesusvet.narod.ru/ico/books/erminiya.htm#h3_7_2 Ерминия или наставление в живописном искусстве, составленное иеромонахом и живописцем Дионисием Фурноаграфиотом. Часть 3, § VII, № 51. С. 158.]
- ↑ Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 337.
Литература
- Архиепископ Димитрий (Самбикин). Собор св. 70 Апостолов. Казань, 1907. С. 200—202.
- ActaSS. Iun. T. 5. P. 58—59.
- Bardy G. Artemas // DHGE. T. 4. Col. 788.
Ссылки
- Артема // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Артема (апостол от 70)
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
