Артизов, Андрей Николаевич

Артизов Андрей Николаевич
Руководитель Федерального архивного агентства
15 декабря 2009 — наст. время
Предшественник:	Козлов, Владимир Петрович
Преемник:	—
Рождение:	13 сентября 1958(1958-09-13) (65 лет) Кондрово, Калужская область
Образование:	МГИАИ (1980)
Профессия:	историк-архивист
Награды:

Андре́й Никола́евич Артизов (род. 13 сентября 1958, Кондрово, Калужская область) — российский историк и государственный деятель. Руководитель Федерального архивного агентства. Доктор исторических наук, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса.

Биография

В 1980 году, а затем после службы в армии, с 1982 по 1984 год, работал старшим архивистом в Государственном архиве Калининской области, затем в Государственном архиве Калужской области. С 1984 по 1988 год — заведующий архивным отделом Калужского облисполкома. Кандидат исторических наук (1986, диссертация «Изучение отечественной историографии в советской исторической науке (1917 — середина 1930-х гг.)»).

С 1988 по 1989 год — старший преподаватель Калужского государственного педагогического института им. К. Э. Циолковского. С 1989 по 1991 год — референт, старший референт общего отдела ЦК КПСС.

С 1991 по 1997 год — консультант, начальник отдела, начальник управления, член коллегии Государственной архивной службы России.

С 1997 по 2001 год — консультант, начальник отдела, советник Администрации Президента Российской Федерации. Доктор исторических наук (1998, диссертация «Школа М. Н. Покровского и советская историческая наука (конец 1920—1930-е гг.)»).

С 2001 по 2004 год — статс-секретарь — первый заместитель руководителя Федеральной архивной службы России.

С мая 2004 года — заместитель руководителя, с 5 декабря 2009 года — руководитель Федерального архивного агентства. В 2010—2012 годах входил в состав Комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.

Награды

7 ноября 2013 года Артизову в Посольстве Финляндии в Москве за существенный вклад в развитие сотрудничества между архивными ведомствами Финляндии и России был вручён Командорский крест Ордена Льва Финляндии.

Другие награды

• Орден Дружбы (2008)
• нагрудный знак Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации «За высокие достижения» (2006)
• нагрудный знак Федеральной архивной службы России «Почётный архивист» (2003)
• Благодарность Президента Российской Федерации (2007).

Основные работы

Автор и составитель более 120 научных публикаций по истории общества, государства, науки и культуры в СССР, в том числе:

• сборник документов «Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) — ВКП(б) — ВЧК — ОГПУ — НКВД — МГБ СССР о культурной политике. 1917—1953 гг.»
• «Очистим Россию надолго… Репрессии против инакомыслящих. Конец 1921 — начало 1923 г. Документы»
• «Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы» Тт. 1—3
• сборник статей «Архивное законодательство России»

Ссылки

• [archives.ru/head/artizov.shtml Биография на сайте ФАА]
• [arhidelo.ru/press-center/rus/detail-14148.html Биография на сайте Архидело]

Отрывок, характеризующий Артизов, Андрей Николаевич

Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.


В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.