Артур Дент
| Артур Филип Дент | |
| Arthur Philip Dent | |
| Создатель: | |
|---|---|
| Произведения: |
Серия Автостопом по галактике |
| Пол: |
мужской |
| Раса: |
человек |
| Дети: |
Рэндом Дент (дочь) |
| Роль исполняет: | |
А́ртур Фи́лип Дент (англ. Arthur Philip Dent) — вымышленный персонаж, протагонист и антигерой[1][2] серии юмористических научно-фантастических романов британского писателя Дугласа Адамса, известной под общим названием «Автостопом по галактике».
Дент и Форд Префект спасаются с Земли, которую через несколько мгновений уничтожает флот вогонов, чтобы освободить место для гиперпространственного экспресс-маршрута.
Следующие несколько лет Артур, не вылезая из своей ночной рубашки, попадает из одной передряги в другую, непрерывно пытаясь хоть как-то упорядочить свою жизнь. Такому любителю чая, как Артур, очень тяжело перенести его полное отсутствие в далёких закоулках галактики.
Сериал, продолжающий «Автостопом по галактике», выходил на радио, на телевидении, ставился в театрах и был издан в виде пяти романов.
Во всех версиях этого произведения Артур и Форд в некоторый момент попадают на Землю, но за два миллиона лет до наших дней и в сопровождении одной трети населения планеты Голгафрингем — наиболее бесполезной трети: парикмахеров, рекламных агентов, кинорежиссёров, телохранителей и т. п. Их появление приводит к вымиранию коренного населения, и таким образом человеческая раса оказывается заменена экипажем корабля, набитого менеджерами среднего звена и парикмахерами, изгнанными с их собственной планеты. Некоторые считают, что это событие проливает свет на истинные причины нынешнего уровня развития человечества на Земле.
Основная часть радиосериала на этом заканчивалась, но позже был написан сценарий второй части, в котором Форд и Артур были спасены одноюродным полубратом Форда Зафодом Библброксом и отправлялись в дальнейшие приключения, в ходе которых Артур угонял у Зафода его космический корабль (который тот, впрочем, сам украл) и отправлялся дальше в одиночестве (если не считать робота-параноика Марвина, бортовой компьютер Эдди и потрёпанную копию «Путеводителя для путешествующих автостопом по галактике»).
В книжной же версии Форд и Артур покидают доисторическую Землю через дыру в пространственно-временном континууме, которая выбрасывает их на современную Землю за несколько дней до её уничтожения. Снова избежав столь печальной участи и пережив очередную порцию злоключений, Артур в очередной раз попадает на Землю (вернее, на альтернативную Землю, населённую разумными дельфинами, спасающими человеческую расу от вымирания). На этой Земле он влюбляется в девушку по имени Фэнчёрч, с которой и остаётся жить долго и счастливо — до следующей, на этот раз последней книги «В основном безвредна», в которой Земля окончательно и бесповоротно погибает вместе со всеми своими альтернативными формами и параллельными образами.
В экранизации первой книги встреча Артура с мышами заканчивается их гибелью от его руки. Затем он признаётся в любви Триллиан, и они вместе с Марвином и Фордом направляются в Ресторан в конце вселенной (хотя по словам Марвина можно ошибочно заключить, что ресторан находится в пространственном, а не временном конце). Перед их уходом, Слартибартфаст активизирует отстроенную Землю (в книге вторая Земля так и не была закончена), куда впоследствии возвращаются дельфины. Зафод возвращается на пост Президента Галактики со своей новой подругой — вице-президентом Квестулар Ронток[3].
- Артут Дент живёт в доме в Западной Англии. В начале книги ему 30 лет, рост выше среднего, волосы тёмно-русые.
- Постоянно раздражён; Особенно его раздражало то, что его постоянно спрашивали, чем он так раздражён.
- До событий книги работал на местном радио.
Артур Дент в культуре
В эпизоде «Рождественское вторжение» британского научно-фантастического сериала «Доктор Кто» Десятый Доктор, появляясь в пижаме и халате, сравнивает себя с Артуром Дентом, которого называет «приятным человеком» (англ. nice man), намекая, что некогда обитал в той же вселенной, что и герои «Путеводителя»[4].
Имя Артур Дент стало нарицательным, превратившись в синоним «Обывателя невозмутимого» (англ. Unfazed Everyman) — архетип персонажей, которые несмотря на то, что являются единственными нормальными людьми (если не единственными людьми вообще) среди всех персонажей, оказываются способными понять и принять странности, постоянно их окружающие, то есть действовать так, будто ничего странного вокруг них не происходит[5].
В честь Артура Дента назвали астероид (18610) Артурдент, открытый в 1998 году.
Напишите отзыв о статье "Артур Дент"
Примечания
- ↑ Toland, Bill.. [www.post-gazette.com/pg/05265/575785.stm Deep in space lurks the Flying Spaghetti Monster] (англ.), Pittsburgh Post-Gazette (22 September 2005). Проверено 2 января 2014.
- ↑ Philip Johnston. [www.telegraph.co.uk/opinion/main.jhtml?xml=/opinion/2004/03/08/do0804.xml Home front], The Daily Telegraph (3 августа 2004). Проверено 21 октября 2011.
- ↑ Персонаж придуман для фильма, в литературной версии не фигурирует.
- ↑ Дуглас Адамс был одним из ведущих сценаристов Четвёртого Доктора.
- ↑ [tvtropes.org/pmwiki/pmwiki.php/Main/TheArthurDent The Arthur Dent — Television Tropes and Idioms] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Артур Дент
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
