Артюхова, Нина Михайловна

Нина Михайловна Артюхова
Имя при рождении:	Нина Михайловна Артюхова
Дата рождения:	1901(1901)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	1990(1990)
Место смерти:	Москва
Род деятельности:	писательница
Жанр:	повести, рассказы

Нина Михайловна Артюхова (1901—1990) — русская детская писательница.

Биография

Родилась Нина Артюхова в Москве в семье известного книжного издателя М. В. Сабашникова. В 1918 году Нина поступает в МГУ на агрохимическое отделение физико-математического факультета. Девушка всегда мечтала писать, но также её увлекали химия и астрономия, именно с этим связан такой странный для писателя выбор.

Писать детские рассказы Нина Артюхова начала в 20-х годах XX века, продолжая работать химиком и увлекаясь астрономией. В 1949 году стала членом Союза писателей. Известность Нине Михайловне Артюховой принесли повести «Белая коза Альба» (1945) и «Светлана» (1955). В 1949 году вышел сборник писательница «Повести о детях». Практически все произведения детской писательницы — стихи, повести, рассказы — печатались отдельными изданиями, в периодике. Собраны вместе и изданы были только в 1993 году «Избранные произведения в 2-х томах» (Москва, Издательство им. Сабашниковых; вышел лишь 1-й том).

Умерла писательница в 1990 году в Москве.

Творчество

Все произведения Нины Артюховой учат детей быть добрыми и справедливыми, смелыми и честными, верными своему слову. Самая известная повесть Н. Артюховой «Светлана» была напечатана в 1955 году и рассказывала об осиротевшей во время войны девочке, которой предстоит снова научиться быть ребенком, забыть ужасы военных лет, радоваться жизни, обрести счастье.

Повести и рассказы

• «Белая коза Альба» (1945)
• «Светлана» (1955)
• «Мама»
• «Подружки»
• «Фарфоровые шаги»
• «Совесть заговорила»
• «Мяч и песочные часы»
• «Три толстухи»

 Издания

• Артюхова Н. Н. Трудный вечер. — М.: ГИДЛ (Детгиз), 1958. — 16 с. Тираж: 425 000 экз. (М., Фабрика детской книги Детгиза.)

Ссылки

[www.barius.ru/biblioteka/avtor/32 Сканы книг Артюховой Н.М. для детей]

Отрывок, характеризующий Артюхова, Нина Михайловна

– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая: