Артюшенко, Яков Фёдорович
| Яков Фёдорович Артюшенко | |
| укр. Артюшенко Яків Федорович | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
14 октября 1967 (66 лет) |
| Место смерти | |
| Принадлежность |
|
| Сражения/войны | |
| Награды и премии |
|
Яков Фёдорович Артюшенко (род. 8 февраля 1901, с. Макаров Яр, ныне с. Пархоменко Краснодонского района Луганской области — 14 октября 1967, г. Луганск) — советский общественный деятель.
Биография
Яков Фёдорович Артюшенко родился 8 февраля 1901 года в селе Макаров Яр Новосветловского района, Бахмутского уезда, Екатеринославской губернии в семье крестьянина. Так как семья была бедна, Яков был самым молодым среди детей, его отдали на воспитание к дяде.
В 1912 году Яков заканчивает начальную школу, в 1913 году его отдают в сапожную мастерскую, где он учился и работал до 1916 года. В 1916 поступил на Луганский паровозостроительный завод, где работал до 1917 года.
С 1918 по 1920 годы болел острым гнойным плевритом в области сердца.
С 1921 по сентябрь 1922 работал в родном селе на участке родителей.
В сентябре 1922 Яков Федорович был призван на службу в Красную армию в погранвойска, где после обучения был назначен начальником погранзаставы.
В апреле 1925 года демобилизовался и в начале мая стал председателем Макаров—Яровского поселкового совета.
В феврале 1926 года на районном съезде Советов Яков Фёдорович был избран заведующим райземотдела. На этой должности он работал до июля 1929 года. Работая в селе Макаров Яр председателем поселкового Совета, Яков Федорович в 1925 году организовал машинно-тракторное общество.
В июле 1929 года Луганским окружкомом КП(б)У Яков Фёдорович был утверждён в должности директора бирюковской машинно—тракторной станции (первая МТС на Донбассе).
В январе 1931 года из-за организации трёх МТС в районе, Якова Федоровича перевели окружкомом КП(б)У на должность заведующего Ровенковским райземотделом.
После разделения Донецкой области на Сталинскую и Ворошиловградскую области Яков Федорович вернулся в Ворошиловград.
В апреле 1940 года Ворошиловградским обкомом КП(б)У Яков Фёдорович был назначен заместителем начальника Ворошиловградского облземотдела, а в мае 1940 года был утвержден в должности уполномоченного Народного комиссариата заготовок СССР в Ворошиловградской области.
В период временной оккупации Ворошиловграда в июле 1942 года Народным комиссариатом заготовок СССР Яков Федорович был назначен уполномоченным Народного комиссариата заготовок СССР 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта.
В феврале 1943 года, после освобождения Ворошиловграда, Яков Федорович был отозван из армии и назначен на должность сначала уполномоченным Народного комиссариата заготовок СССР, а затем председателем исполкома Ворошиловградской области[1].
С июля 1944 по 23 мая 1946 года он исполнял обязанности председателя исполкома Тернопольского областного совета. На этой должности за плодотворную работу он был представлен к награде — Ордену Отечественной войны 1 степени.
В мае 1946 ЦК КПУ переводит Якова Федоровича Артюшенко в Киев на должность заместителя Уполномоченного Народного комиссариата заготовок СССР по Украинской ССР.
В конце 1947 и в 1949 годах — Советом Министров СССР был утвержден в должности представителя Совета Министров СССР в Кировоградской области по вопросам сельского хозяйства при Правительстве СССР.
Позже был переведен на эту же должность в Ворошиловградскую, а затем в Хмельницкую области.
В мае 1953 года Совет по колхозу был ликвидирован, и с разрешения Каменец-Подольского обкома партии Яков Фёдорович вернулся в Ворошиловград и начал работать в тресте Ворошиловградуглеобогащения в должности заместителя руководителя треста. После ликвидации треста Яков Фёдорович перешёл на должность заместителя Областного уполномоченного министерства заготовок в Ворошиловградской области. Позже и эту систему ликвидировали, а Яков Фёдорович переведен на должность заместителя председателя Ворошиловградского областного управления сельского хозяйства.
В 1957 году у Якова Фёдоровича обнаружили тяжелую болезнь сердца, поэтому ему была назначена третья группу инвалидности, с рекомендацией не работать в разъезд.
Из-за крайне плохое состояния здоровья в 1958 году Яков Фёдорович был вынужден выйти на пенсию. За большие достижения в деле строительства коммунизма, развитии сельского хозяйства и восстановления страны после войны Яков Федорович Артюшенко был выделен как пенсионер республиканского значения, и ему была назначена республиканская пенсия.
Яков Фёдорович скоропостижно скончался 14 октября 1967 года от рака простаты.
Напишите отзыв о статье "Артюшенко, Яков Фёдорович"
Примечания
- ↑ [oblrada.lg.ua/files/153-192-new.pdf Луганщина в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.)] (рус.). Проверено 4 сентября 2013.
Литература
- Н. Лачуга. Артюшенко Яков Федорович//Тернопольский энциклопедический словарь. — М.: Издательско — полиграфический комбинат «Збруч», 2004—2010. — ISBN 966-528-197-6, том 1, 2004.
Отрывок, характеризующий Артюшенко, Яков Фёдорович
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
