Аромуны
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: 100 000 — 250 000 чел | |
| Язык | |
| Религия |
Православие, в Албании — ислам |
| Родственные народы | |
Арому́ны (арумы́ны, македонские румыны, цинцары, влахи, куцовлахи, каравлахи, самоназвание — arumâni, armâni, rămăni, aromâni или makedonji-armânji) — народ, проживающий в южной части Балкан. Регионы расселения: северная Греция, Албания, Македония, восточная Румыния (Добруджа). Общая численность — от 300 тыс. до 2 млн человек. Основные страны расселения: Греция — 200 тыс. чел., бывшая Югославия — 25 тыс. чел., Албания — 80 тыс. чел., Болгария — 10 556 чел., Румыния — 26 500 чел. Язык — арумынский романской группы индоевропейской семьи. Группа аромунов в Албании (фаршероты) говорит на особом наречии. Письменность на основе латинского и кириллического алфавитов. Арумынский язык близок к румынскому. Считается, что связь между этими языками прервалась в VII—IX веках. Верующие — в основном православные. Небольшая часть (в Албании) исповедует ислам.
Занятия
Основное традиционное занятие — отгонное скотоводство, летом в горах, зимой и осенью — в долинах.
Культура
Поселения расположены на южных склонах гор, имеют кучевую планировку и состоят из одно-, двух-, трёхэтажных каменных домов с четырёхскатной кровлей. При перекочёвках используют полусферические хижины из жердей или плетня, обмазанные глиной и крытые соломой. Традиционный костюм преимущественно из чёрных шерстяных тканей; женский состоит из прямой рубахи, юбки, орнаментированного фартука, распашной безрукавки, мужской — из рубахи с длинным широким подолом, брюк или шаровар, гамашей. Характерна разноцветная вышивка нитями и бисером.
Название
Термин «арумыны», впервые предложенный Густавом Вейгандом, основан на самоназвании arumînĭ < лат. rōmānī «римляне», (протеза а- перед начальным r- характерна для многих говоров арумынского языка).
История
По версии, которая распространена в Румынии, аромуны, как и близкие им мегленорумыны, а также румыны и молдаване, образовались в результате постепенной романизации местных племён иллирийского происхождения во времена классической и поздней античности, когда Балканы входили в состав Римской империи. При этом, в отличие от Западной Римской империи, романизированные народы Балкан в значительной степени сохранили традиционный сельский уклад жизни и занятия ещё доримской эпохи, и не подверглись влиянию германских народов. Вместо этого, огромное влияние на жизнь, быт, язык и культуру аромунов оказали южные славяне, греки, албанцы, турки и цыгане. В настоящее время аромуны не имеют собственной государственности и постепенно ассимилируются соседними народами. В прошлом, однако, дважды делались попытки создания собственного государства:
- Валашская Фессалия, также известная как Великая Влахия, область Византийской империи. Впервые сообщает о Великой Влахии Никита Хониат, описывая события 1207 года.
- Пиндско-Мегленское княжество, куда в основном вошли земли аромын, созданное при поддержке итальянских и болгарских фашистов в 1941—1944 годах для ослабления Греции.
Напишите отзыв о статье "Аромуны"
Примечания
Литература
- [knowledge.su/a/aromuny Аромуны] // Большая российская энциклопедия
Ссылки
- Литаврин Г. Г. [dacoromania.org/en/articles/57-romanii/60-litarvin-vlahi Влахи в византийских источниках X-XIII вв.]. (недоступная ссылка с 12-10-2016 (2751 день))
- [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Byzanz/XI/Cecaumenos/text2.htm/ Советы и рассказы византийского боярина XI века: § 175. О жизни и быте Балканских влахов-аромын].
- [www.Makedonarman-council.org/ Macedon Armans Council]
- [www.armanami.org/ Macedon Armans Association from France] (недоступная ссылка — история, копия)
- [www.CTArm.org Consiliul A Tinirlor Armanj, webpage about Youth Aromanians and their projects]
Отрывок, характеризующий Аромуны
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
