Арутюнянц, Пётр Георгиевич

Пётр Георгиевич Арутюнянц
Мемориальная доска на здании историко-художественного музея в г. Новомосковск
Род деятельности:	красный директор
Дата рождения:	1892(1892)
Место рождения:	Елизаветполь, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Дата смерти:	29 августа 1938(1938-08-29)
Место смерти:	расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область, СССР
Дети:	сын Юрий Петрович Арутюнянц
Награды и премии:

Пётр Гео́ргиевич Арутюня́нц (1892, Елизаветполь Елизаветпольской губернии Российской империи — 29 августа 1938, расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область, СССР) — начальник строительства и первый директор Бобриковского химкомбината в г. Бобрики (ныне Новомосковск Тульской области).

Биография

Родился в 1892 году в г. Елизаветполь Елизаветпольской губернии Российской империи (ныне г. Гянджа, Азербайджан). Армянин.

Окончил Бакинское коммерческое училище и Московский коммерческий институт (ныне Российская экономическая академия им. Г. В. Плеханова). Член РСДРП с 1915 года.

В октябре 1917 года студентом участвовал в захвате власти большевиками в Москве, председатель следственной комиссии Замоскворецкого ВРК. Политический деятель П. Г. Добрынин об Арутюнянце: «Энергия Арутюнянца спит только тогда, когда спит Арутюнянц.» В ходе боёв октября 1917 года после гибели П. Г. Добрынина возглавил замоскворецкий отряд Красной гвардии.

В 1918 году избран депутатом Замоскворецкого Совета рабочих и красноармейских депутатов, работал заместителем председателя, начальником разных отделов Совета. Делегат XVI и XVII съездов ВКП(б).

В 1928—1930 годах — заведующий Совнархозом Москвы. Проживал в Москве по адресу Печатников пер., д.13, кв. 24.

В 1930 году назначен начальником строительства Бобриковского (Сталиногорского) химкомбината (ныне г. Новомосковск Тульской области). С 1934 по 1937 годы — директор Бобриковского химкомбината, строил вторую и третью очередь комбината.

В мае 1937 года в Сталиногорске был арестован заместитель директора химкомбината по строительству Л. А. Янов, «как неразоружившийся троцкист». Следом за ним были репрессированы «враги народа» начальник аммиачного завода Д. Трифонов, начальник электроцеха Постников и ряд инженеров. Пётр Георгиевич попытался их защитить, однако сам 19 июня 1937 года на бюро горкома ВКП(б) был исключён из партии за то, что «поощрял и выдвигал на высокие посты врагов народа, защищал их от критики».

24 июня 1937 года арестован и 29 августа 1938 года приговорён ВКВС СССР по обвинению в диверсионной деятельности к расстрелу. В день вынесения приговора расстрелян на «Коммунарке» под Москвой, захоронен в общей могиле.

Реабилитирован 1 сентября 1955 года.

Награды

Кавалер ордена Ленина (№ 605) «за выдающиеся заслуги в деле строительства и успешного освоения производства крупнейшего в Союзе ССР химического комбината» (1933). В 2008 году присвоено звание Почётного гражданина города Новомосковск.

Семья

Сын Юрий Петрович Арутюнянц.

Память

Пётру Георгиевичу Арутюнянцу установлена мемориальная доска на здании историко-художественного музея в городе Новомосковск. Посмертно присвоено звание Почётного гражданина города (2008).

П. Г. Арутюнянц стал прототипом начальника строительства Назарова в романе Глеба Алексеева «Роза ветров» (1933).

Литература

• Пётр Георгиевич Арутюнянц / Историко-худож. музей г. Новомосковска, фил. — Археолог. музей; текст В. Д. Люкшиновой; набор текста Н. С. Улицкой. — Новомосковск, 2003. — 12 с. — (Знаменитые земляки; вып. 2)
• Почётные граждане Новомосковска : биобиблиогр. слов. / редкол. : А. Е. Пророков, Н. Н. Тарасова, Е. В. Богатырев, А. В. Польшина, Н. В. Павлова, С. Г. Змеева. — Изд. 2-е, перераб. и доп. — Новомосковск : ООО «Реком», 2010. — 84 с.

Ссылки

• [www.zamos.ru/dossier/?tree_id=3&qid=436 Арутюнянц Петр Георгиевич. Депутат Замоскворецкого райсовета в 1918—1920 гг.]. Проверено 29 сентября 2012. [www.webcitation.org/6CKOzNton Архивировано из первоисточника 21 ноября 2012].
• Иван Селиванов. [nmosk.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=16827&Itemid=0 Дни и ночи строителя]. Новомосковская правда (04.02.2011). Проверено 29 сентября 2012. [www.webcitation.org/6CKP15QQi Архивировано из первоисточника 21 ноября 2012].

Отрывок, характеризующий Арутюнянц, Пётр Георгиевич

– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.