Архаическая Греция

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Архаика»)
Перейти к: навигация, поиск

История Греции

Доисторическая Греция
(до XXX в. до н. э.)
Эгейская цивилизация
(XXX—XII до н. э.)
Западноанатолийская цивилизация
Минойская цивилизация
Кикладская цивилизация
Элладская цивилизация
Микенская цивилизация
Древняя Греция
(XI — 146 до н. э.)
Тёмные века (XI—IX вв. до н. э.)
Архаический период (VIII—VI вв. до н. э.)
Классический период (V—IV вв. до н. э.)
Эллинистический период (323 — 146 гг. до н. э.)
Греция в составе Римской державы
Римская Греция (146 до н. э. — 330 н. э.)
Средневековье и Новое время
(330—1832)
Византийская империя (330—1453)
Герцогство Афинское (1204—1458)
Османская Греция (1458—1832)
Современная Греция
(после 1821)
Война за независимость (1821—1832)
Монархия (1832—1924)
Республика (1924—1935)
Монархия (1935—1973)
Диктатура И. Метаксаса (1936—1941)
Оккупация (1941—1944)
Гражданская война (1944—1949)
Хунта (1967—1974)
Республика (после 1974)
Тематические статьи
Военная история
Греческие имена
Греческий язык
Греческая литература
Шаблон: просмотр • обсуждение • править

Архаический период в истории Греции (750—480 гг. до н. э.) — термин, принятый среди историков начиная с XVIII века. Возник в ходе изучения греческого искусства и первоначально относился к этапу развития греческого искусства, в основном декоративного и пластического, промежуточному между периодом геометрического искусства и искусством классической Греции. Позднее термин «архаический период» был распространён не только на историю искусства, но и на общественную жизнь Греции, поскольку в этот период, наступивший вслед за «тёмными веками», наблюдалось значительное развитие политической теории, подъём демократии, философии, театра, поэзии, возрождение письменного языка (появление греческого алфавита взамен забытого в период «тёмных веков» Линейного письма Б).

Относительно недавно Энтони Снодграсс (Anthony Snodgrass) подверг критике термин «архаический», поскольку рассматривает его не как «подготовку» к классической эре, но как самостоятельный эпизод греческой истории с собственной развитой культурой.[1] Михаэл Грант (Michael Grant) также подверг критике термин «архаический», поскольку «архаичность» подразумевает некую примитивность, что по отношению к архаической Греции абсолютно неприменимо — это был, по его мнению, один из наиболее плодотворных периодов в мировой истории.[2]

По мнению Снодграсса, началом архаического периода следует считать резкий рост населения (население Греции выросло десятикратно) и материального благосостояния (уровень материального производства в Элладе и эллинских колониях был, определено, самым впечатляющим по найденным артефактам), пик которого пришёлся на 750 г. до н. э., и «интеллектуальную революцию» греческой культуры.[3] Концом архаического периода считается вторжение Ксеркса в 480 г. до н. э. Тем не менее, отдельные культурные события, связанные с архаическим периодом, могли выходить как за верхнюю, так и за нижнюю условные границы периода. Например, краснофигурная вазопись, характерная для классического периода Греции, возникла в архаический период.





Периодизация

  • Архаический период — VII век до н. э.— начало V века до н. э.
    1. Ранняя архаика — начало VII века до н. э. — 570-е годы до н. э.
    2. Зрелая архаика — 570-е годы до н. э. — 525-е годы до н. э.
    3. Поздняя архаика — 525-е годы до н. э. — 490-е годы до н. э.

Общество

Полисы

Микенская Греция была разделена на царства, на территории каждого из которых население жило в городах и крупных поместьях, принадлежавших знати. Царствами правили цари, претендовавшие на божественное происхождение и правившие из столиц — «полисов», в которых находились дворцы или цитадели-акрополи («высокие города»), которые для целей эффективной обороны возводились на наиболее высоких в данной местности холмах. В течение тёмных веков дворцы, цари и усадьбы перестали существовать, население уменьшилось, города были покинуты или превратились в деревни среди руин, а на смену царской бюрократии пришли более примитивные формы власти в виде племенной структуры.

Резкий рост населения в начале архаического периода стал причиной возврата к городскому образу жизни, основания новых городов и расширения старых центров.

Маргалит Финкельберг[4] посвятила своё исследование обычаям наследования легендарных и исторических царей в доклассической Греции, где наследование от отца к сыну не было нормой, а существовал иной обычай: новый царь, обычно изгнанный из какого-либо иного царского рода, завоёвывал своё право стать «зятем» прежнего царя, что легимизировалось браком с его «дочерью» (термин, по-видимому, также условный). Такая традиция неоднократно повторяется в греческой мифологии и связана с такими известными именами, как Пелопс, Беллерофонт, Мелампой, Пелей, Теламон, Тевкр, Андраймон, Диомед, Менелай и рядом других. В Греции вплоть до эллинистического периода отсутствует перечень царей, столь характерный для Ближнего Востока и Анатолии. Если царю наследовал его «зять», то, как отмечает Финкельберг (1991:305), это означало, что царице наследовала её дочь, притом, что в остальном культура оставалась патриархальной: «Это означает, что в Спарте, очевидно, и в других местах, где засвидетельствовано царство по праву брака скорее чем по праву наследования, мы наблюдаем линию цариц от матери к дочери».

К концу Архаического периода, цари были смещены тиранами, появился новый вид правительства- город-государство, также называемый полисом. Царства окончательно исчезли, даже несмотря на то, что продолжали существовать царские династии, память о которых хранилась обществом. Взамен возникла новая организация: многие крупные населённые пункты стали автономными, во главе с правительством республиканского типа. Этот процесс обозначает древнегреческий термин синойкизм, который обозначает поглощение деревень и включение племенных структур в состав полисов. Типичным публичным зданием становится акрополь.[5]

Искусство

Во время архаического периода сложились наиболее ранние формы древнегреческого искусства — скульптуры и вазописи, которые в более поздний классический период становятся более реалистичными.

Керамика

Основная статья: Древнегреческая вазопись

В вазописи в середине и 3-й четверти 6 в. до н. э. достиг расцвета чернофигурный стиль и около 530 до н. э. — краснофигурный стиль.

В керамике ориентализирующий стиль, в котором заметно влияние искусства Финикии и Сирии, вытесняет прежний геометрический стиль.

С поздним архаическим периодом связаны такие стили вазописи, как чернофигурная керамика, возникшая в Коринфе в 7 в. до н. э., и более поздняя краснофигурная керамика, которую создал вазописец Андокид около 530 г. до н. э.

В керамике постепенно появляются элементы, нехарактерные для архаического стиля и заимствованные из Древнего Египта — такие, как поза «левая нога вперёд», «архаическая улыбка», шаблонное стилизованное изображение волос — так называемые «волосы-шлем».

Архитектура

Основная статья: Древнегреческая архитектура

Архаика — время сложения монументальных изобразительных и архитектурных форм. В эпоху Архаики сложились дорический и ионический архитектурные ордера.

Согласно наиболее распространенной периодизации историю греческого изобразительного искусства и архитектуры V в. принято делить на два больших периода: искусство ранней классики, или строгого стиля, и искусство высокой, или развитой, классики. Граница между ними проходит примерно в середине века, однако границы в искусстве вообще довольно условны, и переход из одного качества в другое происходит постепенно и в разных сферах искусства с различной скоростью. Это наблюдение верно не только для рубежа между ранней и высокой классикой, но и между архаическим и раннеклассическим искусством.

Скульптура

Основная статья: Скульптура Древней Греции

В эпоху архаики формируются основные типы монументальной скульптуры — статуи обнажённого юноши-атлета (курос) и задрапированной девушки (кора).

Скульптуры изготавливаются из известняка и мрамора, терракоты, бронзы, дерева и редких металлов. Эти скульптуры — как отдельно стоящие, так и в виде рельефов — использовались для украшения храмов и в качестве надгробных памятников. Скульптуры изображают как сюжеты из мифологии, так и повседневную жизнь. Статуи в натуральную величину неожиданно появляются около 650 г. до н. э.

Примеры архаического греческого искусства

История

Конфликты

Смотрите также

Важные деятели архаического периода

Государственные деятели

Эпические поэты

Философы

Лирические поэты

Логографы

Баснописцы

Сатирические поэты

См. также

Напишите отзыв о статье "Архаическая Греция"

Примечания

  1. ↑ Snodgrass, p. 13.
  2. ↑ Grant Michael. The Rise of the Greeks. — New York: Charles Scribner's Sons. — P. xii.
  3. ↑ Snodgrass, pp. 13, 23.
  4. ↑ Margalit Finkelberg, «Royal Succession in Heroic Greece» The Classical Quarterly, New Series, 41.2 (1991:303-316)
  5. ↑ Snodgrass, pp. 28-34.

Литература

  • [www.sno.pro1.ru/lib/andreev_gomerovskoe_obshestvo/andreev_gomerovskoe_obshestvo.pdf Андреев Ю. В. Гомеровское общество: Основные тенденции социально-экономического и политического развития Греции 11-8 вв. до н. э. - СПб., 2004. - 496 с. - ISBN 5-98187-029-X.]
  • Залюбовина Г. Т. Архаическая Греция: Особенности мировоззрения и идеологии. - М., 1992. - 92 с. - ISBN 5-7042-0793-6.
  • Зельин К. К. Борьба политических группировок в Аттике в 6 в. до н. э. - М., 1964. - 272 с.
  • Кембриджская история древнего мира. Т. 3. Ч. 3: Расширение греческого мира. VIII—VI века до н. э. Под ред. Дж. Бордмэна и Н.-Дж.-Л. Хэммонда. Пер. с англ., подготовка текста, предисловие и примечания А. В. Зайкова. М.: Ладомир, 2007. 653 с. ISBN 978-5-86218-467-9
  • [www.sno.pro1.ru/lib/kolobova_rodos/kolobova.pdf Колобова К. М. Из истории раннегреческого общества: о. Родос 9-7 вв. до н. э. - Л., 1951. - 344 с.]
  • [www.sno.pro1.ru/lib/lapteva_u_istokov_grecheskoy_zivilizacii/lapteva_u_istokov_grecheskoy_zivilizacii.pdf Лаптева М. Ю. У истоков древнегреческой цивилизации: Иония 11-6 вв. до н. э. - СПб., 2009. - 512 с. - ISBN 978-5-93762-061-3.]
  • Суриков И. Е. Проблемы раннего афинского законодательства. - М., 2004. - 144 с. - ISBN 5-9551-0040-7.
  • [www.sno.pro1.ru/lib/frolov_rozhdenie_grecheskogo_polisa/frolov_rozhdenie_grecheskogo_polisa.pdf Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. - СПб., 2004. - 272 с. - ISBN 5-288-03520-2.]
  • [www.sno.pro1.ru/lib/shishova_rannee_zakonodatelstvo/shishova_rannee_zakonodatelstvo.pdf Шишова И. А. Раннее законодательство и становление рабства в античной Греции. - Л., 1991. - 224 с. - ISBN 5-02-027289-2.]
  • [www.sno.pro1.ru/lib/yajlenko_arkhaicheskaya_greziya_i_vostok/yajlenko_arhaicheskaya_greziya_i_vostok.pdf Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. - М., 1990. - 272 с. - ISBN 5-02-016456-9.]
  • Richter Gisela M.A. A Handbook of Greek Art: Third Edition Newly Revised. — Phaidon Publishers Inc..
  • Snodgrass Anthony. Archaic Greece: The Age of Experiment. — London Melbourne Toronto: J M Dent & Sons Ltd. — ISBN 0460043882.
  • George Grote, J. M. Mitchell, Max Cary, Paul Cartledge, [books.google.com/books?id=MH_ueO8yfN8C&printsec=frontcover A History of Greece: From the Time of Solon to 403 B.C.], Routledge, 2001. ISBN 0-415-22369-5

Ссылки

  • [www.fhw.gr/chronos/04/en/ Archaic period: society, economy, politics, culture] — The Foundation of the Hellenic World
  • [www.infoplease.com/ce6/ent/A0858474.html The Archaic Period of Greek Art]– Columbia Electronic Encyclopedia
  • [www.wsu.edu:8080/~dee/GREECE/ARCHAIC.HTM Ancient Greece: The Archaic Period] — by Richard Hookero
История
Древние греки
География
Правители
Политика
Войны
Экономика и право
Культура
</td></tr>
Архитектура</td></tr>
</td></tr>
Искусство</td></tr>
</td></tr>
Наука</td></tr>
</td></tr>
Язык и письмо

Отрывок, характеризующий Архаическая Греция

– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Архаическая_Греция&oldid=81526792»