Архангельский, Николай Михеевич
| Архангельский, Николай Михеевич | |
| Род деятельности: |
профессор прикладной математики |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Харьков |
Архангельский, Николай Михеевич, публичный ординарный профессор Харьковского университета по кафедре прикладной математики.
Биография
Род. в 1787 г., ум. в 1857 г. в Харькове. Происходил из духовных курской епархии. Первоначальное образование получил в Курской семинарии, в которую отдан был 10-ти лет от роду и, окончив полный курс, наук, поступил казеннокоштным студентом в Харьковский университет, вместе с открытием его, и в 1808 г. выпущен оттуда со степенью кандидата.
По окончании курса Архангельский был оставлен при университете для преподавания студентам алгебры и геометрии; состоял в то же время субинспектором и некоторое время заступал в Харьковской гимназии место учителя философии и изящных наук. 1809—1810 академический год Архангельский находился в командировке для преподавания математики и физики в Черниговской гимназии и в том же, 1810 году, возвратясь в Харьков, снова читал математику студентам первого курса университета. С 31-го июля того же года возложили на него еще чтение физики для гражданских чиновников, желавших сдавать экзамен в науках на чин VIII класса.
Последнее поручение было только временное, и, освободившись от него, Архангельский, в 1811 г., защитил диссертацию на степень магистра: „О единообразном течении воды в реках и открытых каналах“. По утверждении в ученой степени, Архангельский отправлен был в С.-Петербург для усовершенствования познаний в математике при Императорской академии наук под руководством членов её. Находясь в С.-Петербурге (с 14-го января 1812 г. по 10-е декабря 1813 г.), Архангельский занят был переводами математических сочинений с французского языка, порученными ему профессорами академии и перевел в это время: „Статику“ Пуассона, соч. Боссю и Виолета — „Исследование о наивыгоднейшем построении плотин“, изданное главным правлением училищ, СПб. 1815 г., и соч. Прони — „Физико-математические исследования течения воды“.
В то же время переведены им с латинского языка несколько математических диссертаций Эйлера, напечатанных в книге „Умозрительное исследование академических наук“. По возвращении в Харьков к началу 1814 г, Архангельский определен был адъюнкт-профессором по кафедре математики и зачислен в действительные члены учрежденного при Харьковском университете „Общества наук“, а затем, избран был начальством экзаменатором выпускных воспитанников Харьковской гимназии. Назначенный адъюнктом, Архангельский перевел с французского, начатый им еще в Петербурге, учебник Франкера „Основания механики“ в 2-х частях, с дополнениями переводчика, который напечатан был в Харькове в 1815 г. С 1-го января 1816 г. по 13-е августа 1821 г. занимал должность секретаря физико-математического факультета, 21-го сентября 1818 г. утвержден экстраординарным, а 7-го февраля 1826 г. ординарным профессором по кафедре прикладной математики. Кафедру эту Архангельский занимал до 1837 г., когда, вследствие преобразований университета, согласно новому уставу, уволен с полной пенсиею и правом сохранять её на всякого рода службе, подобно заслуженным профессорам.
В бытность профессором, он два раза избираем был деканом физико-математического факультета, состоял членом комитета для испытания домашних учителей и учительниц и членом училищного комитета. Несколько раз ему поручаемо было ревизовать гимназии, а иногда, после возникавших в них беспорядков, и управлять ими некоторое время. Сверх того, он три года преподавал естественную историю и физику в Харьковском институте благородных девиц. С 1837 г. Архангельский все время провел в Харькове и умер 70-ти лет от роду. Учено-литературные труды Архангельского как оригинальные, так и переводные, перечислены профессором Коссовым в „Отчете о состоянии и деятельности Императорского Харьковского университета за 1857—1858 академич. гг.“, приложенном к „Годичному акту университета“ 8-го сентября 1858 г. (стр. 14—15).
Напишите отзыв о статье "Архангельский, Николай Михеевич"
Литература
- «Отчет харьк. унив. за 1857—1858 гг.». Приложение к годичному акту 1858 г., стр. 13—14.
- Форм. спис, в СПб. сенатском архиве; 1821 г., № 57 и 1829 г., № 27.
Отрывок, характеризующий Архангельский, Николай Михеевич
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
